Чудесная жизнь Іосифа Бальзамо, графа Каліостро
Шрифт:
Каліостро стоялъ посреди комнаты. Покинутъ! Справится ли? Конечно, есть и другая сила. Въ комнат утромъ Ло-ренда кроила новый лифъ, ножницы и бумага лежали на солнц. Графъ подошелъ къ нимъ, улыбаясь, и машинально сталъ вырзывать мелкія неровныя звзды, шепча:
— Есть и другія силы, другія силы!
Въ дверь постучали. Вошелъ человкъ среднихъ лтъ, похожій на адвоката. Увидя ножницы въ рукахъ Каліостро, онъ попятился, но потомъ сверкнулъ глазами и поклонился. Назвался Франческо ди С. Мауриціо, увряя, что бывалъ у графа на пріемахъ. Каліостро молчалъ, ожидая, что будетъ далыие. На полу лежали мелкія неровныя
— Не удивляйтесь, что я вамъ скажу. Насъ никто не слышитъ?
— Никто.
— Я пришелъ васъ спасти. Вы оставлены, но несправедливо.
Каліостро нахмурился.
— Почему вы это говорите?
Гость, извиваясь, поклонился.
— Простите. Я васъ зову. Мн поручили снова дать вамъ помощь.
— Знакъ, знакъ! — Каліостро топнулъ ногою.
— Я знаю, что вы оставлены и скоро будете въ Бастильи, сударь.
— Что же дальше?
— Об ваши темницы будуть разрушены, срыты съ лица земли. Поврьте мн, я вамъ помогу. Кто же вамъ поможетъ, эта мошенница дела-Моттъ?
Каліостро молчалъ, потупясь. Потомъ глухо спросилъ:
— Что я долженъ длать?
Незнакомецъ изогнулся чуть не до полу, отвчая:
— Помириться съ Апостольской Церковью.
Каліостро во все горло расхохотался, потомъ вдругь замтилъ мелкія звзды на полу и медленно подошелъ къ гостю.
Тотъ стояль, улыбаясь, и не гнулся.
— Такъ вы?..
— Да, конечно! — отвтилъ Франческо, пожимая протянутую ему руку.
5
Кардицалъ, какъ оказалось, былъ лучшій провидець, нежели графъ Каліостро: было дйствителыю поздно обращаться къ королю. Версаль былъ въ волненьи посл депутаціи ювелировь, которые все разсказали королю; былъ тайно созвань совтъ министровъ, на которомь было рщено подвергнуть аресту кардинала де-Роганъ, котораго арестовалъ самъ король публично на пріем 15-го августа, г-жу дела-Моттъ, арестованную 18-го августа, и, наконецъ, Каліостро, арестованнаго посл всхъ, можетъ-быть, по наговору г-жи дела-Моттъ, 23-го августа въ 7 часовъ утра. Арестовали и ничего не знавшую Лоренцу.
Г-жа дела-Моттъ сопротивлялась властямъ; хотя арестъ ея производился днемъ, она раздлась, спустила шторы и легла подъ кровать. Сначала она кричала, что она спитъ, потомъ увряла, что не можетъ выйти, такъ какъ совсмъ голая, ее вытащили за ногу, при чемъ она укусила въ икру сержанта; она все буянила и вопила, наконецъ, разбила объ голову арестовывающаго ночной горшокъ и только тогда предалась въ руки правосудія.
Всмъ извстное дло тянулось съ августа 1785 по іюнь 1786. Кардиналъ постарлъ, велъ себя смирно, отвчалъ тихимъ голосомъ и не могъ сообщить ничего, чего бы не знали тотъ же Бемеръ, г-жа Кампонъ или любой непричастный кь длу человкъ. Графъ Каліостро и г-жа дела-Моттъ обвиняли другъ друга. Г-жа дела-Моттъ волновалась, плакала, кричала, выдумывала всякія обвиненія въ род того, что графъ наслалъ ей въ камеру блохъ
— Знатный путешественникъ и потомъ, поговоривъ часа полтора о сотвореніи міра и тайнахъ природы, называлъ г-жу дела-Моттъ воровкой и вруньей. Судьи дремали, свчи оплывали и подсудимыхъ разводили по ихъ мстамъ. Между тмъ нужно было торопиться съ этимъ дломъ, такъ какъ въ немъ была замшана королева. Письма ея сочли подложными только на основаніи подписи «Маріи-Антуанетты Франціи», такъ какъ такая подпись не принята и не умна. Но вдь можно и королев иногда быть неумной и въ длахъ необычныхъ подписываться не такъ, какъ принято! Увряли, что и письма были подложны, и на свиданье къ кардиналу ходила вмсто Маріи-Антуанетты судомойка г-жи дела-Мотть (это сходство не оскорбило королеву, но вызвало краску на лиц кардинала), и что роль слуги королевы исполнялъ г. Рето, который служилъ у г-жи дела-Моттъ, гд кардиналъ его видлъ всякій разъ, какъ бывалъ тамъ. Не было явныхъ уликъ, но дло для всхъ было подозрительиымъ и страннымъ тмъ боле, что отдльныя части ожерелья могли быть пущены въ продажу черезъ подставныхъ лицъ кмъ угодно.
Начались очныя ставки. Надялись многое выяснить изъ очной ставки графа и г-жи дела-Моттъ; но на этотъ разъ Каліостро измнилъ свосй важности и краснорчію. Едва только ввели ее, какъ Каліостро закричалъ и обрушился на свою пріятельницу съ извозчичьей браныо. Г-жа дела Моттъ не осталась въ долгу, потому что, окончивъ браниться, она схватила зажженную свчку и бросила ее въ животъ Каліостро, но такъ неудачно, что капли сала попали ей самой въ глазъ, и она чуть не окривла. Графъ воскликнулъ:
— Небо тебя покарало!
Г-жа дела-Моттъ показала ему языкъ и замолкла.
Наконедъ, 31 мая кардиналу и графу Каліостро былъ вынесенъ оправдательный приговоръ. Лоренца была освобождена еще 26 марта. Плнниковъ выпустили на волю ночью, около полночи 1-го іюня; тмъ не мене, все пространство передъ Бастиліей было полно народомъ. Народъ же толпился на лстниц, ожидая выхода оправданныхъ. Какъ-то сразу въ объятіяхъ Каліостро очутилась Лоренца.
— Александръ, Александръ. Небеса видятъ правду! — восклицала она, покрывая лицо и руки мужа поцлуями.
Съ улицы доносился шумъ.
— Что это? — спросилъ графъ, — или это простой уличный шумъ я, отвыкнувъ, принимаю за народное волненіе?
— Тамъ народъ привтствуетъ освобожденіе графа, — объяснилъ подскочившій Франческо. Каліостро прислушался. Внизу гудли голоса на одной ровной нот, на которой вдругъ выскакивало: «долой убійцъ!», «долой фальшивомонетчиковъ!», «да здравствуетъ справедливость!». Наконецъ, кто-то вдали прокричалъ какъ птухъ «да здравствуетъ Каліостро!»
Графъ улыбнулся. Фраическо ди С.-Мауриціо взялъ его подъ локоть и, извиваясь, говорилъ:
— Добрый французскій народъ любитъ графа. Цлый день стоитъ толпа, ожидая вашего выхода. Они простые и чистосердечные; съ ними можно длать, что угодно: они доврчивы.
Каліостро отстранился нсколько, будто не помнилъ, что это за человкъ, гд онъ его видлъ, и зачмъ онъ здсь.
— Я — Франческо ди С.-Мауриціо. Вы меня не помните?
Графъ болзненно сморщился. На Франческо почему-то были рабочая блуза и замасленный колпакъ.
Выйдя на улицу, онъ снялъ колпакъ и, махая имъ какъ дирижеръ, закричалъ: