Чудесная жизнь Іосифа Бальзамо, графа Каліостро

Кузьмин Михаил Алексеевич

— Лучше.

— Чего же тогда спрашивать, тогда объявляйте, приказывайте.

— Я пришелъ не приказывать, а предупреждать.

— Я не знаю, теперь вс командуютъ. Митавскія двочки шлютъ мн наставленья и не насчетъ того, какъ играть въ куклы.

— Анна-Шарлотта одушевлена лучшими стремленіями, и она васъ не наставляла, а умоляла.

Каліостро пожалъ плечами, потомъ спросилъ просто:

— Чего же вы хотите?

— Я говорю не отъ себя. Графъ Каліостро, не увлекайтесь честолюбіемъ, не откалывайтесь изъ желанья самостоятельности, потому что всякій отколъ — пораненіе, не вступайте въ интриги политическія или корыстныя, не пускайте пыль въ глаза бднымъ ротозямъ, не желайте быть прославленнымъ. Надйтесь только на Того, чье Царство— Сила и Слава.

— А если я не исполню этого?

— Вы будете оставлены.

— Оставленъ? Кмъ?

Незнакомецъ

молчалъ. Каліостро принялся бгать по комнат.

— У меня есть друзья высокихъ степеней и могущественныхъ вліяній, у

меня есть сила, богатство, знаніе. Кмъ могу я быть оставленъ?

— Старайтесь быть другомъ Тому безь котораго вс друзья ничто.

Графъ расхохотался.

— Поврьте, я лучнге васъ знаю все это.

— Графъ Каліостро, прошу васъ не разговаривать со мной такимь тономь и перестать метаться изъ угла въ уголъ.

— Простите!

— Я говорю не отъ себя, я васъ предупреждаю. Если вы не врите, я вамъ могу дать знакъ.

Вокругъ гостя странно заряло какое-то неопредленное сіяніе, предчувствіе свта, воздухъ сдлался легче и тепле; казалось, сейчасъ послышится не то звукъ, не то запахъ. Каліостро протянулъ руку:

— Я врю.

Оба стояли молча.

— Графъ Каліостро, можетъ-быть, не слдуетъ говорить того, что я скажу но отвтственность я беру на себя. Іосифъ Бальзамо, не губи себя, прошу тебя послушаться.

Голось незнакомца зазвучалъ совсмъ по-другому, онъ протянулъ об руки, и Каліостро бросился къ нему на грудь. Больше гость ничего не говорилъ; обнявъ послдній разь графа, онъ поклонился, покрылъ голову треуголкой и вышелъ за дверь.

Каліостро долго стоялъ смущенный, растроганный, не замчая, какъ по толстымъ щекамъ его текутъ слезы. Проведя рукою по лицу, онъ замтилъ, что оно мокро. Будто придя въ себя, онъ бросился къ двери, словно думая, что тамъ еще кто-нибудь есть. Потомъ шлепнулся въ кресло, опять вскочилъ и, сдвинувъ парикъ на сторону, принялся бгать, шепча:

— Выдумка! И я хорошъ: графъ Каліостро плачетъ въ объятіяхъ мальчишки! Великій мастеръ, стыдитесь! Ваша сила, знаніе — все исчезнетъ? Глупости! Вотъ я велю свч потухнуть — и она гаснетъ (и, дйствителыю, свча на комод заморгала, заморгала и погасла, будто кто прикрылъ ее колпачкомъ), вотъ велю ей горть — и она снова свтитъ (правда, свча снова забрезжила и разгорлась). Ого, наша сила еще не исчезла! А не исчезла сила — и все въ порядк! Я буду сильне всхъ! Какой восторгъ! Вс люди мн подчинятся, и я имъ дамъ то, что имъ нужно. Царство мое будетъ царствомъ милости и благости. Бдные братья, хотите вы золота? Золото къ вамъ потечетъ изъ моихъ рукь, какъ источника, хотите успха — успхъ идетъ вамъ навстрчу; любви, власти? — Все вамъ дастся, только признайте меня. Я беру вс ваши слабости, ваши грхи на себя; спите спокойно, только поставьте меня вершителемъ вашей судьбы! Кто можетъ становиться между мною и моимъ Богомъ, какіе самозванцы въ срыхь плащахь? Все это фокусы! Никто лучше меня не знаетъ Его воли, Его желаній, Его путей. Пусть меня оставляютъ, я не буду оставленъ!

Каліостро, закинувъ голову, поднялъ глаза, остановился въ какомъ-то неподвижномъ восторг, какъ вдругъ легкій металлическій трескъ и звякъ привели его въ чувство. Онъ прямо бросился къ стн, гд висла обнаженная шпага. Теперь на гвозд повисъ только одинъ кусокъ, прилегающій кърукоятк, остальные два обломка лежали на земл, скрестившись. Каліостро опустился на полъ и долго смотрлъ на мерцающій крестъ изъ сломаннаго на-трое лезвія, потомъ вскочилъ такъ порывисто, что свча потухла, и закричалъ:

— Графиня! Лоренца, Лоренца!

Жена, вроятно, спала крпко, потому что никто не отозвался на крикъ Каліостро. Закрывъ лицо руками, онъ прошепталъ: «одинъ, одинъ!», но вдругъ выпрямился и, толкнувъ бренчавшіе обломки ногою, произнесъ торжественно:

— Свть увидитъ, что можетъ сдлать одинъ Каліостро, предоставленный собственнымъ силамъ!

3

Отъздъ графа 28 анваря 1785 года, обставленный полною тайною, для всхъ быль большой неожиданностью; впрочемъ Каліостро любилъ такія неожиданности, окружая иногда неважные поступки туманомъ, чтобы они не отличались для

непосвященнаго взгляда отъ такихъ, которые дйствительно требовали таинственности. Ліонскіе масоны надялись, что мастеръ вернется къ 20-му августа, когда предполагалось торжественное открытіе обновленной ложи, и предполагали, что въ Парижъ графа вызвали масонскія дла, такъ какъ въ феврал тамъ долженъ былъ быть създъ разпыхъ ложъ подъ названіемъ «Филалеты». Можетъ-быть, Каліостро и думалъ принять участіе въ засданіяхъ «филалетовъ», можетъ-быть, скоре хотлъ броситься въ кипучую парижскую жизнь, бороться, блистать, удивлять и властвовать, убдиться, что сила его не потеряна, уврить себя на дл и скорй, скорй. А, можетъ-быть, на его отъздъ повліяли письма г-жи дела-Моттъ, писавшей ему время-отъ-времени. Онъ такъ хорошо помнилъ эту пріятельницу кардинала, съ которой онъ познакомился еще въ Соверн! Она была мила, небольшого роста, съ каштановыми волосами, вздернутымъ носомъ, голубыми глазами и слишкомъ большимъ ртомъ. Происходя изъ обднвшей дворянской семьи, выросшая почти въ нищет, пока ее не взяла на свое попеченіе маркиэа Бугэнвиль, Жанна дела-Моттъ, уже скоро пять лтъ, была замужемъ за жандарскимъ офицеромъ, толстымъ г. дела-Моттъ, имла свой салонъ въ Марэ и пользовалась влілніемъ у королевы. Злые языки увряли, что маленькая ла-Моттъ просто сняла вь Версал комиату и сидла тамъ иногда безъ ды, просто для вида, когда слуги важно заявляли, что госпожа похала ко двору. Но, какъ бы то ни было, многимь лицамъ она оказывала протекцію и доставляла мста, разумется, за плату деньгами или товарами, потому что она могла выхлопотать и поставки. Она оказала нкоторыя услуги родственнику де-Роганъ, что еще больше скрпило ея дружбу съ кардиналомъ. Каліостро она легкомысленно и туманно писала, что его присутствіе было бы очень полезно, такъ какъ ни она, ни добрый кардиналъ не могутъ ршиться на какое-то дло.

Въ Парижъ графь пріхаль въ начад февраля и очевидно собирался устроиться на широкую ногу, такъ какъ, проведя всего нсколько дней въ отел, гд платилъ по пятнадцати луидоровъ въ день, онъ снялъ особнякъ маркизы д’Орвилье, по сосдству съ г-жей дела-Моттъ, въ томъ же Марэ, и обставилъ его очень быстро богатою мебелью.

«Филалеты» дйствительно разсчитывали на участіе Каліостро въ ихъ засданіяхъ, но графъ заставлялъ себя упрашивать, предъявлялъ разныя требованія, чтобы пригласили непремнно г. Лаборда, чтобы уничтожили архивъ «филалетовъ», чтобы раньше признали обязательнымъ «египетское посвященіе», такъ что братья увидли, что, пойдя на уступки, они тмъ самымъ предршаютъ исходъ совщаній, и оставили его въ поко. Кажется, Каліостро ожидалъ другихъ результатовъ отъ своей требовательности, но представился вполн довольнымъ и занялся устройствомъ собственной ложи.

Кардиналъ ждалъ его съ нетерпніемъ. Ему столько же нуженъ былъ совтъ Каліостро, сколько хотлось просто разсказать про необыкновенное приключенье. Спросивъ мелькомъ про дла графа, кардиналъ съ таинственнымъ и лукавымъ видомъ произнесъ:

— Ну, графъ, намъ нужна ваша помощь.

— Вы знаете, что мои знанія и способности всегда къ вашимъ услугамъ.

— Знаю, но тутъ нужно совсмъ особое, непригодное къ другимъ случаямъ искусство. Рчь идетъ о слишкомъ высокопоставленномъ лиц.

— Что вы, мой другъ, говорите? Какъ-будто не знаете, что для всхъ людей дйствуютъ одни и т же правила?

— Мн нужно узнать, получила ли королева ожерелье?

— Какая королева? Марія-Антуанетта?

— Ну да, Марія-Антуанетта. Видите ли, милый графъ, вы, конечно, только-что пріхади и не знаете, что тутъ происходидо. Это тайна, но вамъ я могу открыть.

— Тмъ боле, есливы ищете совта.

— Полгода тому назадъ мн нужно было передать королев прошеніе. Мн устроила свиданье наша добрая маленькая фея, г-жа дела-Моттъ. Это было лтомъ въ саду Тріанона. Незабываемыя минуты! Ну, хорошо, дло было сдлано, все вышло какъ нельзя лучше. Теперь, мсяца два тому назадъ, та же дела-Мотть пишетъ мн, что королева въ большомъ затрудненіи, г. Бемеръ сдлалъ спеціально для нея ожерелье, но королева сейчасъ не иметъ должной суммы и ищетъ кого-нибудь изъ друзей, кто въ тайн отъ короля, разумется, помогъ бы ей устроить это дльце. Я очень благодаренъ г-ж дела-Моттъ, что она меня извстила. Мн было стыдпо не поспшить помочь нашей обожаемой королев, когда у меня кружева на праздничной сутан стоятъ 100000 франковъ, и когда я принужденъ держать чстырнадцать дворецкихъ. Четырнадцать! Я только на-дняхъ это узналъ. Иначе не обойтись. Тмъ боле, что съ г. Бемеромъ мы условились, что платежи будутъ производиться частями, какъ общала и королева возмщать затраты.