Чжунгоцзе, плетение узлов

Никитина Татьяна

— Я вдруг подумал: что ваши философы говорят, откуда в реках берется вода?

— От дождей и подводных источников.

— А откуда берутся дожди?

— Не знаю, никогда не вникал в этот вопрос. Почему ты вдруг спросил?

— Мне почему-то всегда были интересны такие странные вещи… Отец Авраамий всегда поддразнивал меня: отчего трава зеленая, а небо голубое, как вода в реке не кончается, откуда берется дождь… — Нежата усмехнулся. — Но что я мог сделать, чтобы это узнать? Только молиться, чтобы Господь, если есть на то Его воля, удовлетворил мое любопытство. Я читал у Василия Великого… Он пишет, что источником всей воды на земле является море,

что вся земля пронизана ходами и щелями, по которым поднимаются морские воды и, процеживаясь, становятся пригодными для питья, а еще, испаряясь от солнечного тепла, морские воды собираются в воздухе и, охлаждаясь, питают землю дождем. Все это огромное количество воды было сотворено изначально так, чтобы его хватило до конца времен, когда весь мир будет иссушен и сожжен.

— М-м, понятно, — согласился Юньфэн.

— Только знаешь… — продолжал Нежата. — Со мной однажды случилось странное приключение. Кому рассказать, не поверят. Правда, отец Феодул все понял, а больше я никому не говорил. А ты бы усомнился в моих словах, интересно?

— Я верю каждому твоему слову, Чжай-эр, — отозвался Юньфэн, рассеянно перебирая мелкие камушки в ладони. — Даже в твоего удивительного Бога поверил. Что за приключение, расскажи?

— Однажды я попал в другое время, в то, которое будет через восемьсот лет.

— Не может быть! Неужели такое возможно? — Юньфэн отряхнул руки и повернулся к Нежате.

— Представь себе… — вздохнул Нежата. — Помимо всего прочего, там были такие большие толстые книги с очень мелкими буквами, которые назывались… м-м-м… как же это сказать?Впрочем, неважно. Еще там были картинки. Я долго их изучал, и узнал, что Земля шарообразная и поворачивается вокруг своей оси — так день и ночь сменяют друг друга. Солнце — очень большой огненный шар, звезда, находящаяся далеко-далеко от Земли, и Земля летает вокруг Солнца. И так сменяются времена года. А что касается воды, то да, она превращается в пар, становится облаками, попадает на землю в виде осадков и восполняет подземные и наземные источники. Это не морская вода, а дождевая, вот так… Вода, действительно, была сотворена вся, разом, и ее хватит до конца времен, но Господь так премудро все устроил, что… Это не постижимо уму, — Нежата улыбнулся.

Юньфэн потрясенно молчал, осознавая сказанное Нежатой. Потом проговорил:

— Ты думаешь, этим книгам можно верить?

— Если бы ты видел, что еще есть в том мире, ты бы понял, что научное знание у них на высоте. Этим книгам нельзя не доверять. Только там странные люди. Они, в основном, думают, будто если они кое-что узнали об устроении мира, то… Бога… гм… нет. Будто все это великолепие, весь этот невероятно сложный, до мельчайших частичек продуманный мир возник сам по себе. Сам по себе! Понимаешь? Я не могу это понять. Но они так считают. Ты вот как думаешь, откуда все взялось?

— Мир сотворили боги… твой Бог. В наших книгах очень мало сведений об этом, и нет какой-то одной книги, где бы последовательно излагалось учение о сотворении мира и человека. У Бань Гу в «Старинных историях о Ханьском У-ди» рассказывается, что изначально Вселенная была похожа на яйцо, внутри которого все пребывало в хаосе. В этом яйце зародился Пань-гу — всеобщий первопредок. Он спал много тысяч лет, а когда проснулся, схватил топор и расколол яйцо… В общем, ты понимаешь. Все это вызывает вопросы, — улыбнулся Юньфэн. — Твоя версия Всемогущего Творца гораздо убедительнее, хотя все равно непонятно, откуда взялся Он Сам.

— Как откуда? — всплеснул руками Нежата. —

Он был всегда.

— А почему Он сотворил мир не сразу, а по истечении какого-то времени Своего существования? — поинтересовался Юньфэн.

— Спросишь тоже, — рассмеялся Нежата. — Раньше Он просто не хотел.

— А потом раз — и захотел? — не унимался Юньфэн.

— Почему бы и нет? Он Всесильный, Великий, Предвечный — кто может Ему указывать?

— И то верно, — согласился Юньфэн. — С этим не поспоришь. Это все объясняет.

— Конечно, — кивнул Нежата. — А подробности ты сможешь узнать при личной встрече.

Юньфэн лишь вздохнул.

***

Итак, дело пошло у них веселее.

И как бы ни желал, может, Ао Юньфэн прятать Нежату и никому не показывать, однако ему хотелось подарить своему иноземному гостю то, что он сам любит. А значит, нельзя было держать его взаперти. Ведь Ао Юньфэн любил чудесные пейзажи в окрестностях Чанша, любил, наняв ослика и нагрузив его всеми необходимыми принадлежностями, забраться в горы и у источника приготовить чай. И читать стихи в тени бамбуковой рощи. А на праздники гулять по веселому оживленному городу, пестрому и шумному, любоваться цветными фонарями, рассматривать всякие безделушки, покупать сладости. Все это он стремился подарить и Нежате.

Потому в Праздник середины осени[15] Ао Юньфэн надел на Нежату вэймао, чтобы его необычная внешность не бросалась людям в глаза, и они пошли бродить по улицам. Купили лунных пряников для Сюэлянь и для матушки, сахарную фигурку в виде зайца для Нежаты, танхулу для Юньфэна и встретили старых приятелей Ао, с которыми он вместе учился в школе. Это были Сун Шуньфэн, который служил писарем в ямэне, и Ся Юньни, племянник начальника городской управы.

Так, долгое затворничество Юньфэна было нарушено, и приятели узнали о Нежате. Ао Юньфэн пригласил их в гости, они, как раньше, веселились, сочиняли и читали стихи, любуясь луной, играли в шарады, слушали гуцинь Юньфэна и лютню-пипа Сюэлянь, сидящей за ширмой. Иногда кто-то шутил и все смеялись, а Нежата вопросительно смотрел на Юньфэна, и тот терпеливо объяснял, в чем смысл шутки. Друзья тоже подключались к объяснениям, как к игре, и когда Нежата, наконец, понимал, в чем дело и начинал улыбаться, они радовались и хлопали в ладоши. Им было очень хорошо, тепло и уютно.

Понемногу Нежата стал клевать носом. И Юньфэн, заметив это, потихоньку выпроводил друзей за порог. Вернувшись, он застал Нежату за столом с кистью и бумагой. Он что-то писал, старательно выводя иероглифы.

— Думал, ты уже спишь, а ты тут чем-то занят, — сказал он мягко, присаживаясь рядом. — Что пишешь?

— А… это… Знаешь, сейчас было так хорошо и весело… Я подумал, немного жаль, если мне придется уехать, и мне захотелось написать тебе письмо, чтобы ты тоже потом как бы вместе со мной вспоминал эти чудесные вечера.

Юньфэн попытался заглянуть Нежате через плечо, но тот прикрыл письмо рукавом и попросил:

— Не читай сейчас. Прочтешь потом, когда я уеду, хорошо?

— Пиши, пиши, не стану тебе мешать, — Юньфэн, улыбнувшись, отошел и присел в стороне, взяв книгу в руки.

…Но потом почему-то по городу поползли слухи об удивительном иноземце, гостящем у Ао Юньфэна, зятя господина Сяхоу. Говорили, будто глаза у него цвета синей воды, а волосы цвета речного песка, что он прекрасен, как небожитель. А может быть, он и есть сянь, посетивший сюцая Ао, ведь тот столько времени провел в уединении. Видно, совершенствуясь в горах, он удостоился благословения Небес…