Цикады
Шрифт:
— Здорово.
Они прошли вглубь парка, скорее напоминавшего лес. Сбоку от тропинки виднелось заброшенное здание — останки сгоревшего кафе или тира.
ОСТОРОЖНО, КЛЕЩИ!
Алина скользнула в сторону заброшки, прошла вглубь леса и уселась под деревом на бревно.
— Не боишься? — Антон кивнул на табличку.
— Нет, — она ответила серьезно.
— А чего тогда боишься?
Она не ответила. Антон с подозрением осмотрел траву, одернул штанину и сел рядом. Молчать было неловко, а говорить как-то не о чем, так что он подтянул Алину к себе
— Пойдем?
Она отшатнулась и сбросила его руку:
— Думаешь, я такая?
— Какая?
— Ты понял.
— Нет, конечно. Иначе я бы не был первым, — он коснулся ее шеи. — Почему я, кстати?
— Потому что сел рядом.
Он усмехнулся:
— Что, так просто?
Алина отвернулась. Ее руки поскребли по бревну, отдирая кору. Тут он наконец понял:
— Ты не просто так сидела одна, правда?
Ногти вдавились в ладонь.
— Алина. — Она качала головой. — Алина, скажи мне честно. Тебя травят?
— Я похожа на таракана?
— Нет. Но что-то не так. Совсем не так. Может, расскажешь?
— Да нечего рассказывать.
Руки поторопились драть кору.
— Разве?
Алина перевела взгляд на спортивные часы:
— Если на такси поедем, еще успеем на второй урок.
— Не соскакивай.
Она вздохнула:
— Давай не сегодня. Я расскажу, но в другой раз. Хорошо?
— Хорошо. Можно мне сесть с тобой снова?
Помедлив, она согласилась:
— Только чтоб никто не знал. В смысле, что мы…
— Все и так знают.
Алина пнула кочку.
— Я не смогу, если все опять начнется. Ты ведь даже не знаешь — каково это: быть мной в этом классе, — она подняла шишку и швырнула ее в сторону заброшки.
Он кивнул, провел рукой по губам и бросил воображаемый ключ в кусты:
— Хорошо, договорились. Тогда погнали?
— Погнали, — она сказала, но осталась на месте, а потом вдруг тихо спросила: — Антон, все же будет хорошо, правда?
1 день после
Толбоев говорил с Антоном напрямую, не давая адвокату влезть.
— Как думаешь, почему она не хотела, чтобы о вас знали?
— Мой клиент не должен…
— Боялась лишнего внимания.
— А что не так с этим вниманием?
— Антон, ты не обязан…
— Я не понимал. Еще не понимал, насколько все далеко зашло.
34 дня до
На входе в школу они разделились. Антон выждал пять минут, нырнул в класс, поздоровался за руку с Биланом и Другим, а потом спокойно прошел к третьему ряду и сел рядом с Алиной. Затылок жалил чужой взгляд — оглянулся: Алекс. Вот о чем надо спросить, понял он. Вот о ком — надо.
Всполошенный биолог заявился уже после звонка и с порога громко напомнил:
— Алексеев, после уроков у тебя встреча с Еленой Сергеевной.
— Это еще кто? — он изобразил непонимание.
— Наш психолог. Она во втором корпусе, это за столовой. Первый этаж, 133-й кабинет.
— Ну конечно, она жаловалась, — буркнул Алекс.
Антон видел в коридоре, как Алекс окликнул Алину и что-то спросил. Алина скрестила руки и отвечала, глядя мимо него. Затем повернулась и ушла, почти сбежала.
Билан подошел и хлопнул его по плечу, кивнул на Алину:
— Хорошо провели время?
— Ты о чем? — Антон пожал плечами.
Билан хмыкнул, но не стал продолжать расспросы:
— Сегодня как?
Антон вспомнил про отца и пожал плечами:
— Может, перенесем? У меня эта херня с психологом.
Другой тоже подошел:
— В три выдвигаемся, да?
Он сдался:
— Да. Только батя будет. Сюрприз обещал.
Антон прошел во второй корпус, по которому вовсю носилась малышня. Озираясь по сторонам, наконец отыскал кабинет с золотой табличкой «Педагог-психолог». Постучал, дернул ручку — не поддалась. Выдохнул: отлично, можно сказать, что не застал ее на месте. Но тут щелкнул замок, и на пороге появилась Елена — бледная, с чуть припухшими глазами. Зелеными, такими неправильно зелеными, снова подумал он.
— Антон. Я и забыла, что мы сегодня встречаемся.
— Можем перенести.
— Нет-нет, проходи.
В кабинете он почувствовал себя Алисой, которая глотнула жижи из неправильной склянки. Маленький столик и маленький стульчик, на нем маленькие игрушечные стаканчики, маленькие домики и игрушки, песочница — он будто попал в филиал детсада. Елена села за стол — обычного человеческого размера — и почти пропала за ним. Со вздохом подкрутила стул и чуть приподнялась. Хрупкая фигурка смотрелась так, словно она была главной куколкой на чаепитии в песочнице.
— Присаживайся, — указала на диван.
Диван тоже не взрослый, вытянуться не получится. Он смерил Елену взглядом и прикинул, поместится ли она, но от этой картинки в голову следом полезли и другие, так плохо сочетавшиеся со всеми игрушками и домиками, что он спешно погнал их от себя.
Елена налила стакан воды и поставила перед ним. Нахмурилась и попробовала подтянуть кресло еще, но не получилось. Наблюдать эти тщетные попытки придать себе хоть какого-то веса было неловко, так что Антон перевел взгляд на плакат, который висел на стене сбоку от ее рабочего стола, заваленного папками разных цветов.
РОДИТЕЛЬ — МУДРЫЙ, ОН НАПРАВЛЯЕТ И ЗАБОТИТСЯ.
ВЗРОСЛЫЙ — ПРАГМАТИЧНЫЙ, ОН ОБУЧАЕТ И ПОМОГАЕТ.
РЕБЕНОК — ИРРАЦИОНАЛЬНЫЙ, ОН ИГРАЕТ И ВЫЗЫВАЕТ ЭМОЦИИ.
В ЗРЕЛОЙ ЛИЧНОСТИ ДОМИНИРУЕТ СОСТОЯНИЕ ВЗРОСЛОГО.
— Как ты себя чувствуешь, Антон? После драки?
С кем именно, мог бы он спросить, но в ответ только пожал плечами:
— Нормально. Как коленка?
— Какая коленка? Ах, ты об этом… В порядке. — Помедлив, она спросила: — Антон, как тебе в новой школе? Адаптация — это всегда непросто…