Цикл "Детектив Киёси Митараи. Книги 1-8"
Шрифт:
Однако мне показалось чрезвычайно странным, что не во всех номерах «Рютэйкана» не было отопительного оборудования. Я уже упоминал, что у Митико и ее дочки в «Мукадэаси-но-ма» стоит печка. Причем, как ни удивительно, не обычная керосиновая, а газовая, работающая на пропане. Значит, ее поставили прямо в ходе строительства, так и было запроектировано с самого начала. Я подумал, что ведь можно было бы подвести газ во все комнаты, однако этого не сделали. Можно бы еще понять, если бы газ был только в «Мукадэаси-но-ма», которой пользовался сам бывший хозяин. Но его провели еще в четыре комнаты, и, таким образом, газом отапливались
Похоже, обоим поварам, Мории и Фудзиваре, также были предоставлены отдельные комнаты на первом этаже «Рюбикана». У Сатико Хисикавы комната была на третьем этаже того же здания. Когда ее наставница Онодэра приезжала в «Рюгатэй», ее тоже всегда селили именно там. Видимо, VIP-персонам, как и членам собственной семьи, было принято выделять комнаты в «Рюбикане».
Полицейские проводили допрос в гостиной, как и после убийства Сатико Хисикавы вчера вечером. После еды нас оставили ждать в зале и по очереди вызывали оттуда в гостиную.
Когда дело дошло до меня, мне показалось, что сыщики были явно раздражены. Я не раз бывал в подобных ситуациях вместе с Митараи, и мой опыт подсказывал, что, как правило, полицейские всегда так себя ведут, сталкиваясь с трудными делами. Чтобы избежать критики за некомпетентность, они стараются выглядеть максимально недовольными и склонны и вести себя, и разговаривать подчеркнуто высокомерно. Но ведь от этого у нас, у обычных людей, уважение к полицейским падает до нуля. Почему они никогда не осознают такой простой вещи?
Что касается моего допроса, то они просто повторили то, о чем мы уже говорили несколько раз. Кто я такой, когда, откуда и зачем я приехал сюда. Потом – где я был во время инцидента, что я видел и слышал, слышал ли какие-либо выстрелы; и когда я честно отвечал, что не слышал, Судзуки каждый раз принимал угрожающий вид и говорил, что это странно. Это напоминало третьесортную пьесу. Повторение одного и того же снова и снова.
Они явно заблуждаются, считая, что если они начнут кому-то угрожать, то тот выдаст информацию, которая их устроит. Не исключено, что такое может случиться, если допрашиваемый что-то скрывает, но если человек говорит честно, то такое их поведение вызывает только неприязнь. Сколько бы времени ни прошло, эта манера, характерная для японских полицейских еще с феодальных времен, никогда не исчезнет. По отношению ко мне они еще несколько сдерживались – возможно, потому, что я известный писатель, – но Кайо откровенно запугивали. Жизнерадостность и непринужденность, которые они проявили при первой встрече, теперь полностью исчезли.
Тем временем мы, постояльцы, остановившиеся в «Рюгатэе», ожидая в зале, обсуждали, что делать дальше. Больше всего меня беспокоила мать с ребенком. В их комнате убили знакомую. Пуля попала в ее голову всего в нескольких десятках сантиметров от места, где сидела дочка, и если бы рука преступника немного дрогнула, вполне возможно, что он мог бы убить девочку. Понятно, как сильно испугалась мать.
К счастью, на девочке происшествие никак не отразилось. Она была совершенно спокойна и принесла в зал книжку с картинками под названием «Мой хлеб», в которой рассказывалось, как пекут хлеб. Она стала читать ее вслух нам, сидевшим
Кончив читать, она стала играть с Икуко Инубо в кубики, которые принесла бабушка Мацу. Четырехлетней девочке эта гостиница казалась сундуком с сокровищами, наполненным бесконечными источниками развлечений. В разгар трагедии этот ребенок был единственным, кто, казалось, действительно наслаждался происходящим.
– На самом деле я просто хочу вернуться домой в Киото, – сказала мне Митико, – ладно я, но если что-то случится с ребенком, это будет ужасно. А если что-то случится со мной, некому будет позаботиться о девочке. Но полицейские требуют, чтобы я никуда не уезжала.
Судя по всему, у нее не было мужа. Они расстались? Или, может быть, он умер? Мне показалось, что за всем этим стоят какие-то серьезные обстоятельства, но я не решался задавать такие вопросы просто из праздного любопытства.
– А почему вы решили сюда приехать? – спросил я.
Я не хотел вмешиваться в чужие дела, как Кадзуо Инубо, но, возможно, здесь могла быть какая-то связь с инцидентом.
– Гадалки и просто люди постоянно говорили мне, что у меня тяжелая карма и мне нужно провести поминальные церемонии по своим предкам, и сделать это очень тщательно.
– Что-то действительно пошло так плохо? – спросил я.
– Это происходит постоянно с самого детства. Все время что-то плохое. Я не могу рассказать об этом другим, но плохо бывает и мне, и окружающим, из-за меня происходят несчастные случаи.
– Я вас понимаю. Я чувствую то же самое. Вот почему экстрасенс сказал мне избавиться от груза своей кармы, – сказала сидевшая рядом Кайо.
– И вы тоже?
– Мне всегда кажется, что здесь кто-то есть, – сказала Кайо, положив руку на левое плечо.
Когда она говорила о подобных вещах, у нее на лице всегда появлялось особенно мрачное выражение, а голос становился хриплым.
– Ах… – мать закрыла глаза, показывая свое сочувствие.
Ее дочь поодаль играла в кубики с бабушкой Мацу.
– Я стала чувствовать тяжесть в плечах и спине, в желудке неприятные ощущения. Мало того, что физическое состояние у меня нехорошее, еще и родные страдают от разных несчастий. Но вот мне сказали про мою пропавшую кисть. И еще сказали, что если я найду ее и проведу поминальную службу, то злые духи исчезнут. Я послушалась и по совету экстрасенса приехала сюда, сначала на поезде, а потом на автобусе. Я сказала господину писателю, что не смогу сделать это одна, и попросила его поехать со мной, – объяснила Кайо.
– О, это потрясающе, – сказала Митико тоном, выдававшим непереносимое волнение, – с этой деревней Каисигэ связана какая-то тайна.
Веселый тон, которым она разговаривала со своей дочкой, исчез, голос ее помрачнел.
– Это место с действительно сильной кармой. Вот почему все тут такие суеверные. Но удивительно, что все они прибыли сюда по зову своих духов.
Видно было, что эта тема захватила ее целиком.
– Я вот слышала, что мои предки были отсюда, поэтому решила здесь провести по ним поминовение.