Цикл "Детектив Киёси Митараи. Книги 1-8"
Шрифт:
– То есть кто-то удочерил девочку-школьницу и выплатил долги?
– Поэтому я и думаю, что там произошло много всего.
– Так это все равно что просто ее продали.
– Именно. Я считаю, что ее продали, мою маму. Я думаю, именно поэтому мой отец решил, что он может делать с ней все, что ему заблагорассудится.
– Как же можно так поступить со своим ребенком!
– Так что, спросив об этом, я узнала, что с матерью в семье обращались ужасно плохо. Я встретилась с третьим сыном в Киото и, наконец, узнала от него эту историю. Получается, что
– Это почему же?
– Кажется, моя бабушка считала, что она в долгу. Перед моим дедушкой.
– Каким образом?
– Это всего лишь моя догадка, но, думая над этой историей, я решила, что эта младшая дочь была не от дедушки. По крайней мере, так, наверное, думал дед, и моя мать тоже считала, что это возможно. Я не думаю, что она ребенок Тамоцу и Кимиэ Сэра…
– Тогда чей же она ребенок?
– Может быть, Муцуо?
– Муцуо…
Я не мог найти слов. Вот оно что! Тогда становится яснее, почему ее продали.
– Подождите, это ведь означает, что в вас течет кровь Муцуо Тои? – сказал я, не раздумывая.
Я перевел взгляд и увидел Юки, играющую на лужайке с динозавром. Получается, что в жилах этого ребенка течет кровь человека-демона.
Митико медленно кивнула:
– Да, я так думаю.
Лицо у нее было грустным.
– Я чувствую, что все мои несчастья происходят из-за этого.
– Но ведь это не обязательно именно так. В конце концов, женщине, которую вы считаете матерью, было всего пятнадцать лет, когда вы родились.
– Нет, если точнее, всего четырнадцать. Матери или той женщине, которую я считаю матерью, в начале зимних каникул только-только исполнилось пятнадцать. А я родилась у нее во время летних каникул. Я узнавала: моя мать не присутствовала на церемонии вручения аттестатов об окончании средней школы. И не только это, в первом семестре она пропустила много занятий по болезни…
– Но это была не болезнь…
– Да…
– А беременность.
– Да.
– У ученицы средней школы…
– Но ведь такое бывает. Никто бы не подумал, что ученица средней школы беременна. Если живот не слишком бросался в глаза, то даже ее одноклассники могли бы не знать. В моем свидетельстве о рождении я зарегистрирована по месту прописки отца, и выдано оно в месте, где тогда жила моя мать. Потом мой отец переехал в Мориоку и создал семью с моей другой матерью. Однако он взял с собой и женщину, которая родилась в тридцать седьмом, и она жила вместе с нами с тех пор, как я себя помню, как нахлебница.
– Жена и она жили вместе?
– Ну, получается, да. И еще я помню, что отец какое-то время был ростовщиком в Мориоке.
– Ох…
Мне оставалось только вздыхать. Наступило непродолжительное молчание, и Митико, вероятно, подумав, что мои расспросы окончены, сменила тему.
– Говорят, сейчас тела Эрико Кураты и Кадзуо Инубо временно хоронят
– Правда?
– Да, в крематории вроде бы какой-то ремонт, и кремировать тела пока невозможно. Вот поэтому.
– Кто вам сказал?
– Хозяйка.
– А!
Похоже, Танака и его коллеги решили взяться за реализацию моего плана.
Итак, я расстался с Митико, пошел к телефону и попытался на всякий случай позвонить Танаке. Однако мне сказали, что он не в отделении, поэтому связаться с ним не получилось. Возможно, он был в храме Хосэндзи, но я подумал, что в таком случае мне там лучше не появляться. Лучше сейчас не вести с Танакой долгих разговоров. Если в операции будет участвовать кто-то кроме сотрудников полиции, замысел могут раскрыть.
К тому же Танака собирался расспросить о прошлом бабушки Кику Инубо. Было бы хорошо услышать сегодня вечером, что ему удалось узнать. Я решил, что тем временем было бы неплохо расспросить Хёдзина Камияму.
6
Прогулявшись в одиночестве около часа вдоль реки Асикавы, я снова посетил дом Хёдзина Камиямы. Когда я зашел за дом, Камияма загорал на крыльце пристройки, где располагался его кабинет. День был не самый ясный, но из-за облаков время от времени выглядывало солнце.
– О, спасибо большое, что пришли! – радостно сказал Камияма, увидев меня. Краевед, похоже, вел довольно скучную жизнь.
– Да, вот опять я к вам. Хожу сюда, как в школу, – сказал я.
– Я не против. Пожалуйста, проходите, – сказал Камияма, указывая на вход.
Я сел на тот же диван, что и вчера, и Камияма снова точно так же стал заваривать мне чай, наливая кипяток из термоса. Он делал это неторопливо, как и подобает старику.
– Ну, о чем бы вы хотели спросить меня сегодня? – сказал он, пододвигая ко мне пиалу с чаем.
Однако сегодня начать мне было труднее, чем вчера.
– Сегодня… ну, вообще-то, много о чем, но мне сложно спрашивать, и, я думаю, вам не очень-то хочется говорить.
– Так-так, и что же это?
Камияма, держа пиалу в руке, в хорошем расположении духа откинулся на спинку кресла.
– Видите ли, речь все о том же инциденте с Муцуо Тои, – сказал я.
Как я и ожидал, прежняя жизнерадостность Камиямы исчезла. Поэтому дальше я говорил, осторожно подбирая слова.
– Наверное, вам не хочется об этом говорить, – робко сказал я.
– Нет, ничего страшного, но в деревне все считают эту тему табу, поэтому стоит ли мне подробно беседовать о ней с посторонним…
– А почему она табу? Лично я, правда, никогда раньше не слышал об этом инциденте, но ведь о нем известно по всей Японии? – спросил я, мягко ему возражая.
– Ну, в общем, примерно так и есть… – неопределенно ответил Камияма.
– Тогда в чем же дело? – прямо спросил я. Мне было абсолютно необходимо это знать. Без этого дело раскрыть не получится.
Но Камияма молчал. Казалось, он хотел сказать, что ответ даже на этот вопрос уже будет нарушением табу.