Цикл "Детектив Киёси Митараи. Книги 1-8"
Шрифт:
– Тогда скажите мне хотя бы то, что можете…
Камияма молчал, ожидая, пока я продолжу.
– Этот легендарный инцидент произошел на самом деле, не так ли?
– Вы правы, – сразу же сказал Камияма с печальной улыбкой на лице.
– Значит, преступник, Муцуо Тои, действительно крайне жестокий злодей и сексуальный маньяк, как это все говорят.
– Э-э, ну, как сказать…
Камияма сделал паузу.
– Если в деревне ему нравилась какая-то девушка, то он, встретив ее на улице, вел к себе домой и
При этих моих словах Камияма затрясся от смеха.
– Этот монстр обладал страшной физической силой, и если он начинал буянить, даже полиция не могла с ним справиться…
Камияма засмеялся еще сильнее.
– Это был молодой человек из бедной крестьянской семьи из Ниси Каисигэ. У него в доме не могло быть подвала.
– Значит, это не так?
– То, что вы сказали – это история из какого-то романа, верно?
– Но ведь он убил за одну ночь тридцать жителей деревни?
– Это факт.
– Если бы он не был крайне свирепым, то не смог бы убить тридцать человек за одну ночь.
– Ну, наверное, – сказал Камияма, как будто сдаваясь.
– Говорят, что среди жертв Муцуо было много женщин, с которыми он вступал в половую связь. Это так?
– И это факт.
– Но я никак не пойму, почему этот своевольный мужчина, у которого было так много связей с женщинами, испытывал такую злость? Разве не женщины должны были на него злиться?
На лице Камиямы появилось растерянное выражение.
– Пожалуй… – пробормотал он.
– Тогда вроде было два человека, которых он хотел, но не смог убить, и один из них, как говорят, был хозяином «Рюгатэя». Это тоже факт?
– Факт.
– Я слышал, что этот человек был человеком с характером, член деревенского совета. Не на него ли была обида?
– Как вам сказать…
На этот раз я четко увидел на лице Камиямы горькую улыбку.
– Человек, который совершал любые безнравственные преступления, какие только приходили ему в голову, затаил злобу на человека, уличавшего его в этом, и пошел с ружьем и мечом убить его, – это должен был быть редкий злодей, подобный дьяволу.
– Наверное, это естественно, что все так думают, – сказал Камияма.
– Разве это неправда?
– Да, у людей принято считать, что Муцуо один был таким. Ну, по крайней мере, все так говорят… – сказал Камияма и замолчал, как будто задумавшись. Потом он снова заговорил: – Господин Исиока, инцидент с Муцуо действительно так необходим для расследования событий в «Рюгатэе»?
– Необходим, – ответил я немедленно, – все единодушны в том, что события в «Рюгатэе» прямо связаны с делом Муцуо. Именно поэтому…
– Если так, то достаточно просто знать исторический факт, что за одну ночь преступник по имени Муцуо Тои убил в деревне Каисигэ тридцать человек.
Я кивнул, тщательно обдумав свой ответ:
– Это необходимо. Дела тесно переплетены.
Раз разговор принял такой оборот, я рассказал, что, вероятно, у этой серии убийств был какой-то заранее расписанный преступный план. Что, по моим предположениям, он, похоже, был создан где-то в тридцать восьмом, а это дает нам основания считать возможным автором плана самого Муцуо Тои. Я подумал, что лучше рассказать ему все подробно.
Когда я закончил свой длинный рассказ, выражение лица Камиямы, казалось, снова изменилось. Я нервничал еще больше, чем раньше.
– Что вы думаете, господин Камияма, о моих предположениях? Возможно ли, чтобы Муцуо Тои тайно создал план этих серийных убийств?
Его лицо на целую минуту застыло, как маска. Потом он медленно глубоко кивнул.
– Это возможно, – сказал он.
Меня охватили смешанные чувства. Я был рад, что моя догадка оказалась верной, но в то же время это совершенно не соответствовало репутации Муцуо Тои. Какой вариант соответствует действительности?
– Я думаю, это можно сказать обо всех преступлениях в мире, но… – Камияма открывал рот с видимым трудом, – но было бы упрощением винить одного лишь Муцуо Тои в тех событиях.
– Да, – ответил я.
Я внимательно ждал, что Камияма скажет дальше. Однако он не спешил говорить. Когда же его слова зазвучали снова, история стала выглядеть совершенно иначе.
– Господин Исиока, вы знаете слово «инфу»?
– «Инфу»… нет, не знаю.
– Давным-давно это слово часто звучало здесь, когда распускали всякие сплетни про эту деревню.
– Что оно означает?
– Оно означает «непристойность».
– А, вот что? Непристойные нравы…
Произнеся эти слова, я сразу вспомнил белое тело Икуко Инубо, которая поздно ночью тайно обливалась водой за «Рюдзуканом». И келоидные рубцы внизу спины.
Я ждал, но Камияма не произнес больше ни слова. Тогда, не зная точно, как поступить, я снова рассказал ему о том, что видел той ночью у двери сарая с циркулярной пилой за «Рюдзуканом» и у колодца. Я подумал, что нет лучшего способа заставить его продолжить рассказ про непристойные нравы. Но он снова отказался, попросив меня никому не говорить о том, что он сказал. И я не упомянул, что партнером Икуко был Фудзивара.
Оглядываясь назад, я думаю, что, услышав от меня эту историю, Камияма наконец решил рассказать мне о Тои.