Цикл "Детектив Киёси Митараи. Книги 1-8"
Шрифт:
– Я с вами согласен.
Митико собралась уходить. По пути она взглянула на нас, стоявших немного поодаль.
– Но для чего было Муцуо вообще придумывать все эти ухищрения, когда он сочинял свой план? Собирался ли он на самом деле осуществить то, что запланировал?
– Согласен с вопросом – и не имею об этом понятия, – честно сказал я. – А теперь, отложив все это в сторону, я хотел бы вернуться к исходному вопросу. План Муцуо существовал, а какой-то идиот завладел им и по глупости осуществил. Теперь мы понимаем, что это вполне вероятно. Однако сейчас Муцуо от этого никакой пользы, ведь люди, которых он хотел убить,
– Это верно.
– Тогда зачем это делать?
Следуя за Митико к дому, я размышлял.
Какую пользу это принесет преступнику? До ответа на этот вопрос мои мысли еще не дошли.
– Честно говоря, я до сих пор не понимаю. Ведь эти люди – Эрико Курата, Харуми Накамару, Кэйгёку Онодэра, Кэйдзо Мория – не имеют ничего общего с теми, на кого Муцуо держал обиду шестьдесять лет назад. Между ними нет ни родства, ни какой-либо тесной связи. Разве что Кику Инубо, бабушка Кику, а?
Я запнулся. О ней я еще особо не думал. Кику Инубо было семьдесят с чем-то лет. Она единственная из жертв, кто был в пожилом возрасте. Весьма вероятно, что на момент инцидента с Муцуо ей было около двадцати. Не было ли у нее тогда каких-то личных отношений с Муцуо Тои?
– Вы знаете что-нибудь о Кику Инубо, господин Танака? По возрасту она из того времени, когда произошел инцидент с Муцуо.
– Мы еще не полностью разобрались. Проверим. Как можно скорее. Может быть, спросить у госпожи Икуко?
– Нет, если возможно, думаю, было бы лучше спросить об этом у кого-нибудь со стороны. И из того же поколения. Чтобы вам не просто пересказали слухи.
– Инцидент с Муцуо стал в деревне большим табу. Так что на эту тему здесь стараются не говорить, хоть умри.
Я вспомнил выражение лица историка Камиямы. В нем тоже ощущалось что-то подобное. Он держался обычно, когда говорил о других вещах, но едва зашел разговор о Муцуо Тои, выражение его лица стало заметно строже. Было бы неплохо навестить его еще раз. У меня сложилось впечатление, что он мало чего рассказал мне из того, что знает о деле Муцуо. Наверное, ему не хотелось рассказывать постороннему о позоре своей деревни.
Тем временем мы уже миновали главный храм. Впереди была покрытая гравием площадка. Похоже, сегодня обойдется без приключений.
– Да, я до сих пор не сказал самое главное.
– Что? – спросил Танака.
– Это касается трупа Эрико Кураты. Если это была попытка скопировать двойное самоубийство на Сакатаяме, то труп надо не кремировать, а временно захоронить на кладбище Хосэндзи, тогда преступник придет его выкапывать.
– Что? – удивленно воскликнул Танака.
От изумления он замер на месте.
– Нам нужно объявить по всей деревне, что тело госпожи Кураты будет временно похоронено в храме Хосэндзи, и если все пройдет успешно, то по логике вещей мы сможем устроить идеальную ловушку для преступника. Будет интересно посмотреть, кто придет выкопать тело посреди ночи. Вы можете установить пост поблизости и наблюдать, как придет преступник. Все пройдет спокойно, нужно будет просто терпеливо ждать, – сказал я.
– Хм… а он придет? Очень уж это очевидный план.
5
На следующее утро, когда меня разбудил шестичасовой колокол, я пошел на завтрак, а после него поймал Митико в коридоре. Я попросил ее надеть гэта и пригласил выйти во двор. Конечно, Юки тоже была рядом.
Мы
– Я многое понял. У этого дела глубокие корни. Я наконец-то понял, что все в деревне понимают под судьбой.
– И что же это?
– Если нужно, я объясню позже. Я хотел бы, чтобы вы рассказали мне о своей бабушке. Ее, кажется, звали Кимиэ Сэра?
– Да.
– Я слышал, что ее очень ненавидел Муцуо Тои.
– Да.
– Не могли бы вы рассказать мне об этом как можно подробнее? Мне это очень нужно.
– Да, только вот… Я тоже мало что знаю о жизни моей бабушки в этой деревне. Но разве что о том, что знаю… Короче говоря, на момент происшествия моей бабушке было около тридцати пяти лет, дедушка был крестьянином, и у них было четверо детей. Старшие трое – мальчики, кажется, лет тринадцать, девять и шесть. Младший ребенок – девочка, ее звали Майко, и все случилось до ее рождения.
– До ее рождения?
– Да.
– Значит, самая младшая родилась в тридцать восьмом?
– Нет, я слышала, что она родилась в конце тридцать седьмого.
– В конце тридцать седьмого? Вот как?
Вот тогда я наконец осознал всю странность этой истории.
– Разве не вы говорили, что младшая дочь Кимиэ Сэры – ваша мать?
– Да, недавно я осознала, что это может быть так.
– Но, извините, тогда сколько вам сейчас?
– Мне? Я родилась в пятьдесят втором.
Я слегка удивился, когда она это сказала. Я думал, что она помоложе. Но тогда это еще более странно.
– Значит, получается, что вы родились, когда вашей матери было пятнадцать лет?
– Да, действительно, странно, – тоже сказала она.
– Очень странно, – твердо сказал я.
– Почему-то я никогда об этом не думала, и моему отцу не составило труда скрыть от меня, кто моя мать. Кроме этой, была еще одна мать. У меня не было никаких сомнений относительно матери, которая меня воспитала, так как она соответствовала мне по возрасту, и люди вокруг меня тоже не сомневались. Однако недавно один человек указал мне на это, и я поехала туда, где выросла женщина, которую я считала моей биологической матерью, и попыталась проследить всю ее жизнь. И правда, все оказалось очень необычно. Так что теперь я начинаю думать, что это возможно.
– Что же вы узнали такого необычного?
– В тридцать восьмом году вся семья, оставив Каисигэ, с помощью дальнего родственника перебралась в поселок Миядзу к северу от Киото. Мой дед Тамоцу Сэра всю жизнь занимался сельским хозяйством, поэтому не владел никакой профессией, а этот родственник был мастером по изготовлению татами, и дед стал работать у него подмастерьем, но дела у него шли не очень хорошо. Поэтому он все время менял места работы: то торговал рыбой, то плавал на рыбацкой лодке, то работал в баре, но нигде надолго не задерживался. А бабушка должна была заботиться о четырех детях и не могла работать, так что жизнь их становилась все труднее и труднее, и по чьему-то совету дедушка попытался заняться спекуляциями на опасном рынке фасоли адзуки. В итоге у него накопились огромные долги. Чтобы погасить долг, они продали свой дом в Миядзу, но это не помогло, и семья была на грани. Тогда один человек в счет долга удочерил младшего ребенка, мою биологическую мать, хотя она еще училась в средней школе, и, видимо, им таким образом удалось погасить долг.