Цветик

Михайловна Надежда

– Ва... Ваня, давай назад повернем?
– как-то затрудненно сказал Натаха, а у Вани на лице расплылась широкая улыбка,впервые ведь назвала не дяденькой.

Стемнело уже прилично, Натаха запнулась раз, потом второй, Ванька взял свою девочку за руку, она как-то испуганно сжалась.

– О, я - дубина. Ты ж совсем замерзла!!
– он рывком снял с себя рубашку с длинным рукавом, оставшись в одной десантной майке и не слушая возражений, накинул Наташке на плечи.

– Дяденька, да она мне как платье, а уж рукава, - Наташка смеясь помахала ими, -

чисто крылья.

Он же аккуратно стал заворачивать рукава, ворча, что у некоторых ручки короткие. Взяв её крепко за руку повел назад.

Выглянувшая луна явно усмехалась над его неловкими попытками, а Ванька, опасаясь, что взбрыкнет его такая непредсказуемая спутница, больше всего боялся, вот заберет она у него руку, и станет ему холодно и одиноко, и болтал он обо всем, смеша козу-дерезу до слез.

Ладошка в его руке - холодная и напряженная вначале - потихоньку расслабилась, и это было высшей наградой для такого обычно нагловато-шустрого, а сейчас ведущего себя необычно Чертова.

– Не замерз?
– с тревогой спросила Натаха.

– Нет, что ты, я привычный!
– Он подхватил её на руки, перенося через большую ямину, выбитую лесовозами на дороге.

– Эээ... я и сама могу!
– попыталась вырваться коза-дереза.

– Видели вчера, как ты можешь, не вертись, уроню!
– пробурчал Ванька, жалея, что яма заканчивается. Его коза (в мыслях она точно была уже его), оказалась легкой как перышко.

– Или это от радости? Пропал ты, дядь Ваня, полностью, но назад хода нет!
– четко уяснил он.

Довел Наташку до дома, поцеловал ей руку, а заодно и все пальчики, невесомо касаясь их губами.

– Все, договорились, завтра на тренировку своих тащи! Спокойной ночи! Спасибо, Наташа, за такую чудесную прогулку.

– И тебе, дя... ой,.. Ваня!

И оба долго не могли уснуть. Наташка верила и не верила, что вот такая стропила может заинтересовать, понравиться столичному... нет не хлыщу, наоборот, настоящему мужику. Куда делось его ехидство и вредность, сегодня это был совсем другой человек, внимательный, веселый, такой, такой... "Стоп, Натах, может, это с его стороны просто интерес, спортивный?"

Засыпая, она пообещала себе внимательнее приглядеться к... Ване?
– О, блин, Натаха, когда он успел из амбала в Ваню превратиться?

А Ваня долго сидел на крылечке и бездумно улыбаясь смотрел на звезды. Вспомнил вдруг, как орала одна из его пассий ему вслед при расставании, уверенная почему-то, что он от неё никуда не денется, хотя он сразу предупредил, серьезных отношений, а тем более женитьбы быть не может. И орала она, взбешенная, чтобы ему точно так же отлились её слезы, чтобы он влюбился без взаимности, чтобы встретилась ему стерва, и не знал он покоя.

– А вот, шиш угадала, и не стерва, и взаимности я добьюсь, одно правда сошлось - покоя теперь точно знать не буду, пока не будет всю оставшуюся жизнь рядом эта мелкая заноза.

Приехавший Авер расстроил Альку:

– Подсолнушек, на неделю в командировку с понедельника, в Пермь, учеба.

Ты сильно не переживай, я буду звонить каждый день.

– Знаю, что вроде не далеко, а все равно волнуюсь.

– Милая, на то ты и офицерская жена, - Авер чмокнул её в нос, - нам с тобой ещё не выпала такая 'радость' как переезд с одного места службы на другое, а переезд, сама знаешь, сродни пожару. Это, вон Витьку "везет": Омск - четвертое место, пока один, налегке, не сложно, а женится, совсем 'весело' будет. Нам с тобой повезло.

– Ага, всем бы так 'везло' - вся левая сторона груди в шрамах, - бурчала Алька.

– Но твои любимые же, - улыбнулся Саша, - или уже нет?

– Не говори ерунду, я твои шрамы вечно буду жалеть!

– Чёт мне кажется, что и Минькины ушибы-синяки и мои шрамы жалеются одинаково?
– прищурился Авер.

– Ниччё от тебя не скроешь, внимательный ты мой!!

– Плохо?

– Ещё как, - блестя глазами, отозвалась Алька.
– Вот рожу, перестану быть бегемотиком и пожалею...

– Бегемотик-то мой любимый, хоть и большой, и грузный, но, как Карлсон, симпатишшшный! Что тут наш Иван? За день продвинулся в ухаживании?

– Тсс, - Алька приложила палец к его губам, который Авер тут же прихватил, - Ванька такой смешной, что-то говорит и вдруг зависает... А Витек издевается, орет ему: "Проснись, нас обокрали!" А наш шпион мелкий заливается. Продвинулся, продвинулся, Натаха его Ваней стала звать! А Ваня цветет при одном только взгляде на неё, хорошо!! Саш, а Чертовы против не будут, ну, девочка из глуши, мало ли?

– Аль, ты что Ваньку не изучила? Да ему хоть весь мир будь против сейчас, он свое не упустит и не отдаст, а Чертовы... они будут рады, что он набродяжничался, а увидев Наташку, только ещё больше порадуются. Тёть Оля однозначно её сразу примет, она ж все время боялась, что Ванька на какой-нибудь стервозе жениться соберется.

Пришла такая же круглая и грузная, как Алька, жена Васьки.

– Аверы, у нас сегодня праздник, семь лет как женаты, вечером ждем на шашлыки, форма одежды-спортивная, орлы твои, Аль, в курсе - Дрюня точно приедет! Да ещё Сашку Плешкова с, - она хитро взглянула на Альку, - сестричкой позвали, они там уже шуршат, мясо маринуют. Мы с тобой, Аль, теперь как почетные гости, в сторонке посидим, а эти, деловые, пусть без нас справляются.

Чертов, насторожившийся при упоминании Плешковых, тут же, забрав Миньку, свинтил к Ваське-помогать.

– Сын наш постоянно занят, - посетовал Саша, - то цветы собирает, то букеты дарит, то с дедом на посиделках, шашлыки вон готовить убежал, это в четыре года?

– Да он Ваньке слово дал, что будет с ним ходить "для поддержки штанов", спрашивал: "это как ремень, да, мама?"

– Чудно, Чертову и поддержка требуется! -Он просто опасается, что коза-дереза взбрыкнет, а Миньку она обожает, он как бы сглаживает их колючки, на радость обоим.

Бабур приехал радостный - получили квартиру, Анька, младшенькая сестричка, поступила в Пермский пед: