Цветик
Шрифт:
– Да, ладно, напиши поздравление с днем рождения, вон, у сестричек наверняка и стишата найдутся.
– Стишата... на хрен они мне, я вот от души написать хочу, а получается как рапорт дежурства.
– А давай Альке позвоним?
– Во, точно! Но у них уже двенадцать...
– Да она небось с Авером амурничает, он же в Перми ещё.
Ванька забрал телефон к себе в комнату, набрал номер... гудки короткие. Точно, Авер в любви признается, женат уже год, а все какие-то слова находит, чудно!
– Хих, он их шесть лет копил!
– хмыкнул
– Я столько не выдержу! Алюнь, привет! Сколько можно с Авером трепаться? Ведь через два дня дома будет, ты спать не собралась? Совет нужен, прости, что поздно.
– Вань, привет, рада тебя слышать, с Авером трепаться мечтаю всю оставшуюся жизнь, нет не сплю, совет... если смогу помочь, буду рада.
– Ну, от тебя ничего не скроешь, я тут козе-дерезе куклу купил. Слушай, я дурак, но получилось аж три, а вот как написать, от души поздравить с днем рождения, все какие-то казенные слова выходят. Витек, вон, стишата предлагает, а мне бы, чтоб она поняла, что я... что это не интрижка.
– Вань, а ты вот просто - что тебе сейчас на ум придет, то и пиши, не придумывай - она поймет и без красивых фраз тебя.
– Ты думаешь, поймет?
– скептически хмыкнул Ванька.
– Я же дяденька, старый и хамло.
– Ванька, ты дубина! Не хотела говорить, вроде как, без спросу лезу, - она вздохнула, - ща, подожди, лягу поудобнее, блин, чем ближе срок, тем больше бегемотом становлюсь, Авер, поди, разлюбит.
– Ага, скорее земля в обратную сторону повернется...
– Так, Вань, ты постарше, поумней и поопытнее девчонки, но похоже капельку уверенности тебе не помешает.
– Аль, ну чё ты бисер плетешь, чё хочешь сказать-то?
– Не, не даст красиво мысль оформить, торопыга, а сказать я хочу одно, была она у меня вчера...
– Ну, не тяни уже...
– Вань, так классно слышать тебя такого...
– Аль, ведь жопу, точно, надеру, - ласково пропел Чертов.
– Всё, всё. Вчера приехала вся кислая, расстроенная, а увидела рисунок твой с Мишуком, и глазки заблестели...
– Не врешь?
– как-то хрипло спросил Чертов.
– Зуб даю, и, Вань, отдала я ей этот рисунок. Сказала, с собой в общагу возьмет, и будешь ты, весь такой смеющийся, рядом с ней.
– Ох, Алька, бить тебя некому. Интриганка, блин, уральская. Я тебе не говорил, что люблю тебя?
– Нет!
– Так знай!
– А Наташку?
– Это другое, там я одуревший какой-то, тормоз. Все, спасибо, спи уже, целую вас всех, привет передавай, если что, всем! До свидания!
Обрадованный Ванька сел писать письмо, и как-то незаметно написалось аж два с половиной листа. Не перечитывая, засунул в коробку с пацаном и, выдохнув, посмотрел на часы - "три уже?" - пошел спать с чувством выполненного долга. А утром отправились на Урал две посылки для Плешковой Н.Н.
Приехавший, обцелованный и довольный Авер, только хмыкнул:
– Посмотрю я, как он со своей Натахой будет трепаться? Ну, Минь, докладывай как вы без меня жили-поживали?
– Скучно
– Что так?
– Дождик такой противный, и тебя дома нет.
– Так смотрели бы мультики и в кино детское сходили.
– Папа, ну ведь кино только в выходные, а поговорить про кино потом с кем?
– С мамой!
– С тобой интереснее!
– Авер, мне впору обижаться начинать?
– улыбнулась Алька.
– Мама, не надо обижаться. Я тебя очень люблю, но ты же девочка. А папа - мужик. Я же тоже мужик.
Мужик подлез к своему папочке. Тот сгреб его в охапку, и оба уставились на Альку одинаково хитренькими глазами. -Значит, - также хитренько посматривая на них, сказала Алька, - я буду всегда рожать девочек, пусть нас будет больше, чем вас, бе-бе-бе!
– она показала им язык.
– Мамочка, ты что!
– всполошился ребенок, - это деду нужна унучка. А мне братика обязательно надо!
Авер же с улыбкой сытого кота сказал:
– Минь, мы точно и сестричку, и братика родим, вот кто-то сейчас родится, а потом, годика через три четыре, ещё родим.
Минька позагибал пальчики, считая:
– Это мне будет семь или восемь годиков?
– Ну да!
– Долго как, - вздохнул ребенок, - хочу быстрее.
– Быстрее не получится: смотри, ты уже совсем большой, и малышок будет под твоим присмотром, а если ты был как Михайлик у Стоядиновичей?
Сынок подумал:
– Не, Михайлик маленький, у него зубов мало и совсем не поговорить с ним. Ладно, я подожду!
– Авер, - спросила Алька у него на кухне, когда Минька отвлекся, пошел мыть как следует руки, - как ты умудряешься с Минькой так доходчиво говорить, я иной раз подолгу не могу пояснить что-то.
– Не знаю, подсолнушек, само как-то выходит, мамкины учительские гены, может?
– Не, Саш, это откуда-то из души идет, вон, и Михайлик, и Дашка Андрюхина тебя обожают.
– Они меня мусолят больше, - засмеялся Авер.
– Мусолят или нет, а тебя да Ваську только так воспринимают. Дед кажеть "унутри у яго красиво и тяпло". Он тобой перед своим Ягорычем хвастается, как маленький, а тот только посмеивается, типа в детство впадаешь старый, сам все вижу.
– Саш, я же тысячу раз благодарила небеса, что все так удачно сложилось с твоей службой и не надо никуда ехать и старого срывать с места. Я понимаю, может быть, там, в войсках тебе служилось бы интереснее, здесь-то рутины больше.
Авер обнял её:
– Мои войска там, где вы. Понадобится Родину защищать - в стороне ведь не останусь, а пока... у меня и здесь нервотрепки и заморочки имеются. Служу, пользу посильную Родине приношу, и вы все рядом, а с вами и дышится всей грудью.
В начале сентября дождь поутих, народ спешно убирал урожай, все спешили, прогноз передавали неблагоприятный - затяжные дожди. Картошку у мамки копали все, вернее, Саша копал, а мамка, Минька и дед сортировали её. Минька приговаривал: