Далекие острова. Трилогия

Будилов Олег Юрьевич

Бад очнулся и не отрываясь смотрел на меня.

– Не думал, что увижу тебя еще раз.

Бад умирал. Жалел ли мой заместитель о том, что когда-то устроил мятеж, отравил меня и отдал на растерзание врагам? Ответов на эти вопросы у меня не было. Теперь это уже не имело никакого значения, и все-таки я спросил, - зачем ты затеял все это?

Я не стал уточнять, что спрашиваю не о побеге из крепости заговорщиков, а о наших с ним делах, но Бад понял.

– Все эти годы я тебя ненавидел, - сказал он, - и завидовал тебе. Прекрасная семья, высокое положение, тебе везло во всем.

Он замолчал и облизал потрескавшиеся губы.

– Дай выпить.

Я поднял его голову, подсунув ладонь под потный затылок, и дал выпить немного коньяка.

– А ненавидел за что?

– Ты бросил меня на острове Мон. Знаешь, что варды делали с нами? Лучше не знать. Но забыть об этом нельзя.

– Я не мог Вас отбить.

– Ты мог бы попытаться. Я бы сделал это для тебя.

Бад поперхнулся, закашлялся и тело свела мучительная судорога.

– Я был в плену шесть месяцев и все это время проклинал тебя, - сказал он, когда отдышался, - я хотел отомстить.

– У тебя получилось.

– Нет. Ты опять вывернулся. Ты везунчик. И черт с тобой, - по щекам Бада потекли слезы. Я отвернулся. Вокруг страшной поляны зеленел лес и пели диковинные птицы.

– Что я могу для тебя сделать?

– То же, что сделал для Баса. Застрели меня.

Я зажмурился. Когда-то на линии Мо я застрелил смертельно раненного командира. Он не мог сделать этого сам, не слушались пальцы, и он попросил меня о страшной услуге.

– Я не смогу.

– Сделай. Я тебя предал. Застрели меня.

– Нет.

– Дай револьвер, - попросил Бад. Он больше не плакал. Я сунул руку под одеяло, нащупал кобуру и достал револьвер. Он был заряжен, в барабане оставалось два патрона. Я провернул барабан, взвел курок и сунул револьвер ему в руку.

– Письмо передай сыну.

– Хорошо. Передам.

– Прощай.

– Прощай.

Я не хотел смотреть на то, что будет дальше, поэтому встал, отвернулся и отошел в сторону. Выстрела не было. Я оглянулся и увидел, как Бад, из последних сил, пытается поднять револьвер, чтобы прицелится мне в спину. От натуги он закусил губу, на лбу выступила испарина.

Я повернулся к нему лицом, наши взгляды встретились.

Он рывком поднял ствол и выстрелил под подбородок.

Растревоженные птицы, закричали и вспорхнули над деревьями.

Выстрел переполошил раненых, и нам с интендантом пришлось их успокаивать. Сейчас, когда они увидели доктора, офицеров и других десантников, сошедших прямо с корабля, присутствие на Диком острове стало для них невыносимо. Причиной их ужасного состояния и внешнего вида не всегда оказывались ранения, многие получили легкие травмы, но ощущение полной безысходности действовало хуже вражеского оружия. Сейчас, когда у людей появилась надежда на спасение, они боялись лишнюю минуту провести на опасном берегу. Интендант переходил от одного к другому, старался каждого успокоить и приободрить, за что я был ему очень благодарен. В лагере нашелся санитар, который сразу стал помогать доктору, и работа закипела. Я не очень понимал, зачем Сол поторопился сделать операцию прямо здесь, по-моему, можно было подождать пока раненых перевезут на корабль. С другой стороны, ему виднее.

В стране, которая постоянно находится в состоянии войны, полевая хирургия достигла определенных высот, и, если доктор говорит, что так лучше, нужно верить ему на слово.

Я обыскал тело Бада, забрал документы, деньги, ордена, оружие и вместе с письмом, которое лейтенант просил передать сыну, убрал в планшетку.

Видимо "Великолепный" наконец добрался до крепости, в которой укрывался капитан Лос, потому что, откуда-то из-за леса, раздались орудийные залпы. Казалось, что на реке идет настоящий бой. Я не мог этого с точностью утверждать, но мне показалось, что крейсеру отвечают береговые орудия.

Пока мы ждали лодки, я по очереди подсаживался к десантникам и задавал им один и тот же вопрос: "Что случилось с адмиралом?"

Все без исключения показали, что Толь умер. Тело многие видели, труп адмирала был выставлен на всеобщее обозрение.

У меня с собой был блокнот, в котором я записал показания моряков, и заставил расписаться четырех очевидцев похорон.

Пуи поставил передо мной конкретную задачу, теперь можно было считать, что она выполнена. Пусть я не встретил Тара, но свидетельство того, что Толя больше нет в живых, на лицо.

Слова Бада о том, что племена взбунтовались, не давали мне покоя, поэтому я постарался организовать надежную оборону. На наше счастье, пока мы выносили раненых и готовились к погрузке, на берегу никто так и не появился. Вполне возможно, что выстрел в лесу переполошил аборигенов и засевших в форте моряков, но канонада, которая теперь становилась все сильнее, отбила у тех и других желание ходить в разведку.

Наконец лодки пришли, и мы стали грузить раненых.

Помощник капитана разыскал меня на берегу.

– Господин супер-лейтенант, - доложил он, - мы прибыли в Ваше распоряжение. Со мной двенадцать человек. После того, как перевезем раненых, можем остаться и участвовать в операции.

Щеки лейтенанта пылали, он был полон решимости повести людей в атаку, и вид имел немного сумасшедший и геройский.

– В какой операции?

Ван опешил.

– Мне сказали, что будет штурм форта.

Это была новость. Я огляделся, нашел глазами лейтенанта Хота, который расположился с отделением на берегу и покачал головой. Наверно это его проделки.

– Пока никакой операции не предвидится. Вам надлежит доставить на корабль раненых, обеспечить докторам все условия для помощи пострадавшим и передать капитану Халу мой отчет.

Я протянул ему свои записи.

– Вот это, - я помахал записной книжкой, - важнее всякого форта, здесь совершенно секретная информация.

Ван отдал честь.

– Слушаюсь.

Пусть морские офицеры сидят на корабле, здесь им нечего делать. Фортом и укрывшимся в нем отрядом я должен был заняться сам. Глупо было добираться сюда два месяца для того, чтобы повести людей на штурм и потерять убитыми с обеих сторон десятки моряков.

Раненых отправили на корабль. Я смотрел в след уходящим лодкам и ломал голову над тем, как стоит поступить с десантниками Бада, если они не согласятся сложить оружие.

Ко мне подошли Хот с интендантом.