Далеко ли до Вавилона? Старая шутка
Шрифт:
— А как ваша мама относится к тому, что вы… ну… понимаете… замешаны…
Он явно поразился:
— Господи, да неужели я ей такое скажу! Ее хватил бы удар! — Он усмехнулся. — Я ей тогда скажу, когда все кончится. Когда мы победим. У меня брат в армии. Всю войну воевал. Теперь он сержант. Месяца два назад приезжал домой, в отпуск, и все уговаривал меня тоже пойти в британскую армию. Мне, мол, такая жизнь придется по вкусу. Сам-то он парень неплохой.
— А вы что ему сказали?
— Я сказал, нипочем не пойду на жалованье к английскому королю, а мать говорит, лучше солдатское жалованье, чем никакого. Вот вам братец Диклен. Мою сестру
— Теперь я все знаю.
— Да. Теперь вы знаете.
Трамвай остановился, кондуктор зазвонил в колокол, давая всем знак выходить.
— Долки, — закричал он. — Долки! — Соскочил наземь и стал перетягивать дугу на другой конец вагона.
Нэнси и Джо были единственными пассажирами, кто еще оставался на верхотуре. Они спустились по лесенке. Вожатый стоял на площадке и читал газету.
— Как пройти на станцию знаете? — спросил Джо, когда они вышли на дорогу.
Нэнси кивнула.
— Я поеду обратно этим же трамваем, так что… если вы не в обиде.
— Конечно, не в обиде. Было очень… Я очень довольна.
Джо взял ее за руку чуть выше локтя. Он вполне мог обхватить пальцами всю руку, точно браслетом. Притянул Нэнси к себе совсем близко.
— Вы его увидите?
Она кивнула.
— Так скажите ему… не сегодня, сегодня не ходите…
— Что сказать?
— Что Брой говорит, ему надо сниматься с места. Он думает, так лучше.
— Бр…
Он стиснул ее руку, не давая договорить имя.
— Ой!
— Только это и скажите.
Отпустил ее, шагнул к трамваю. Обернулся, посмотрел на Нэнси. Она потирала руку.
— Больно?
— Ничего.
— Нэнси — славное имя. Мы еще увидимся, Нэнси. Берегите себя.
— И вы.
— Постараюсь. Не забудьте, я еще объявлюсь.
— Как снег на голову.
— Угу. Так как меня зовут?
— Джо Малхейр.
— Скажите еще раз.
— Джо Малхейр.
— Мы еще увидимся, Нэнси.
Он поднялся на площадку. Они стояли и смотрели друг на друга; какая досада, что ей нечего дать ему на память. Она подняла руку в прощальном приветствии.
— Au revoir [59] .
— Нэнси, — только и сказал он и взбежал по лесенке на верхотуру.
В поезде оказался Гарри. Она была к этому готова и осторожно высматривала его с перрона, пока вагоны катились мимо, замедляя ход. Со стуком распахнулись двери, пар прозрачными пальцами цеплялся за ноги выходящих пассажиров. Вот он, Гарри, в вагоне первого класса, сидит в углу, чуть наклонив непокрытую голову над аккуратно сложенным номером «Айриш таймс». Котелок торжественно покоится на колене. Нэнси поскорей вскочила в соседний вагон третьего класса — повезло, он ее не видал! Когда приехали, она переждала, пока он вышел, уже, как полагается, в котелке, и зашагал прочь, и тогда лишь соскочила на платформу. Вот он начал подниматься по крутой лестнице железнодорожного моста, перекинутого над рельсами. Длинные ноги так и мелькают, раз-раз, со ступеньки на ступеньку. Позади него, пыхтя, поднимается с плетеной корзинкой через руку миссис Брэдли из здешней гостиницы. Машинист выпустил большущий клуб паровозного пара, тот поднялся и угодил как раз в середину моста. Гарри скрылся в белом облаке. Захлопали двери. Проводник пошел по платформе, проверял ручки — все ли закрыты. Кондуктор свистнул в свисток. Махнул зеленый флаг; толчок, неизменный лязг,
59
До свиданья (фр.).
— Нэнси.
— А, здрасте.
Она вызывающе помахала сумкой с библиотечными книгами.
— Что это ты сегодня вытворяла?
Солнце косыми лучами грело им лица. С моря дул прохладный ветерок. Нэнси смотрела, как поезд, все набирая скорость, уходит по изгибу насыпи к косе. Окна блестят на солнце.
— Ничего я не вытворяла.
— А кто тот малый, с кем ты была?
Нэнси не ответила.
— С виду какой-то жалкий замухрышка.
Нэнси только сумкой махнула.
— Нэнси?
— Да просто я с ним столкнулась в библиотеке. Он менял книги для матери. Получилось, что нам по дороге. Бывают же такие совпадения.
— По его виду не похоже, что его мамаша берет книги из библиотеки. Судя по его виду, его мамаша едва ли умеет читать. Куда вы ездили трамваем?
— Я люблю ездить трамваем, — сказала Нэнси чистую правду.
— Это не ответ на мой вопрос.
Теперь она промолчала. Поезд уже почти достиг косы. К ним летели, ширясь и расплываясь, облака дыма.
— В сущности, это не ваше дело, — сказала наконец Нэнси.
— Пожалуй, мне следует поговорить с Мэри.
— Вот это, я вижу, ваше дело. Мешать мне жить. Устроили бы потолковее свою жизнь, чем соваться в мою. Чух-чух утренним поездом в город, чух-чух вечерним из города, а посередке продаете паршивые акции да облигации или чем вы там еще занимаетесь. Ну что вам от этого толку?
— У меня классная служба. Из самых лучших. Ты не понимаешь, как мне повезло, что я получил место в нашей фирме. Я хочу сказать, после войны сотни таких, как я, не могли найти работу. Да еще многие до того проучились год-другой в университете, а у меня и такого преимущества не было. Прямо со школьной скамьи угодил в армию. Не будь мои отец знаком с Питером Джорданом, может, я по сей день искал бы работу.
— Ничего, мистер Кейси, уж конечно, найдет вам подходящее местечко, что-нибудь по застройке земельных участков.
— Ну и сучка же ты, Нэнси.
— О-о!
— Извини. Я не то хотел сказать.
— Наверняка то самое и, наверно, вы правы.
Она нагнулась, сняла нарядные туфли и кинула в сумку с книгами.
— Хватит, больше не могу. Не туфли, а орудие пытки.
Вздернула юбку, отстегнула и сняла чулки. Лицо у Гарри стало свирепое. Сперва он следил за ее движениями, потом перевел глаза на высокую живую изгородь по правой стороне дороги. Нэнси скатала чулки и сунула в карман.
— Так-то лучше.
— Я хочу жить прилично. Вот и все. Прилично, нормально жить. Ты понятия не имеешь, что за штука жизнь.
— Надежды, стремления и всякое такое.
— Тебе, видно, только и хочется неприятностей. А если их нет, ты их сама устраиваешь. Вот повзрослеешь, тогда поймешь, что я имею в виду. Разберешься. Тогда поуспокоишься.
Нэнси вздохнула.
— Но мы отвлеклись. Так кто же был тот замухрышка?
— Я уже вам сказала, никакой он не замухрышка.
Нэнси отвернулась и медленно пошла по дороге. Земля под босыми ступнями была еще теплая, шершавая.