Дальние пределы человеческой психики
Шрифт:
<первичности> духа или материи и о других подобных этим вещах. Я
слышал, что русские в последнее время сильно обеспокоились
распространением у них идеалистических и спиритических философий. Могу
сказать, что они тревожатся совершенно напрасно. Наше изучение
тенденций развития личности и общества позволяет нам утверждать, что
спиритуальные устремления в умеренных количествах свидетельствуют об
известной удовлетворенности материальных потребностей. (Меня
больше озадачивает, почему решение насущных материальных проблем
некоторых людей подталкивает к дальнейшему, духовному росту, а
некоторых не побуждает к этому, позволяя оставаться в кругу сугубо
<материалистических> забот.) Но боюсь, что мои утешения в данном
случае помогут так же, как если бы я взялся доказывать религиозному
фанатику, что для духовного роста человечества важны не столько
проповеди, сколько выращивание хлеба, строительство жилья и дорог, и
тому подобные вещи.
Стоит только поместить наше низменное, животное наследие в одно
пространство с <высшим>, духовным, аксиологическим, ценностным,
<религиозным> (подчеркивая тем самым животную природу духовного,
высоко-животную природу), и мы сможем преодолеть множество дихотомий.
Например, дихотомию, в соответствии с которой дьявольское, порочное,
плотское, злое, эгоистичное, эгоцентричное, стремящееся к наслаждению
противопоставляется божественному, идеальному, добродетельному, вечным
ценностям, высшим устремлениям. Следуя этой дихотомии, божественное
или лучшее иногда понималось как присущее человеческой натуре. Но
гораздо чаще, и тому мы знаем множество примеров в истории, добро
отлучалось от
человеческой природы, приписывалось чему-то внешнему,
сверхъестественному.
Порой мне начинает казаться, что большая часть религий, философий и
идеологий с готовностью и охотой приписывают человеческой природе все
дурное, все худшее. Но мы знаем и примеры экстериоризации62 <худших>
человеческих устремлений, как например в случае, когда их приписывали
<велению Сатаны>.
Теория метамотивации: биологические корни высших ценностей
343
i Зачастую позывы <низшей> животной природы человека априорно относят
к <плохим> (95), хотя столь же справедливо было бы априорно отнести их
в разряд <хороших>, как это и происходит в некоторых культурах. Может
быть, истоки подобного очернения нашей <низшей> животной природы лежат
в самой
питает дихотомизацию; и та, и другая с точки зрения холизма ведут к
искажению истины). Если это предположение верно, то концепция
метамотивации должна послужить хорошим теоретическим базисом для
преодоления подобных, как правило, ложных, дихотомий.
XIX
Разные виды удовольствий, удовлетворений можно организовать в виде
иерархии, выстроить от низших к высшим. Таким же образом можно
осмыслить и разновидности гедонизма, то есть представить иерархию от
низшего гедонизма до метагедонизма.
Высшие ценности, рассмотренные с точки зрения удовлетворения
метапотребностей, можно представить как разновидности высшего
наслаждения или счастья.
Я уже доказывал (81) необходимость и пользу построения иерархии
удовольствий, проранжированных примерно в таком порядке - облегчение,
вызванное избавлением от боли; удовольствие от горячей ванны; ощущение
дружественности; восторг от музыки; торжество от рождения ребенка;
экстаз высшей любви, и, наконец, слияние с высшими ценностями.
Подобная иерархия позволит нам решить проблемы, связанные с
гедонизмом, эгоизмом, долгом, и прочие. Если человек может рассуждать
об удовлетворении высших потребностей и ставит его в один ряд с
удовольствиями как таковыми, то о нем можно сказать без всяких
оговорок, что он стремится к удовольствиям, подразумевая при этом и
метаудовольствия. Я называю такое отношение к удовольствию
<метагедонизмом> и заявляю, что на этом уровне нет никакого
противоречия между наслаждением и долгом. Мы все ближе подходим к
пониманию того, что высшим долгом человека является стремление к
правде, справедливости, красоте и т. д., которые одновременно даруют
человеку величайшее наслаждение. Такое понимание наслаждения снимает
противопоставление эгоизма и альтруизма. Что хорошо для отдельного
человека, то хорошо Для всех; если удовольствие заслуживает похвалы,
то и стремление к нему разумно, праведно и заслуживает одобрения; то,
что нравится человеку, то и хорошо для него; стремление человека
соблюсти свои (высшие) интересы полезно всем.
Говоря о низком гедонизме, о высоком гедонизме и о метагедонизме, мы
ведем речь об одном и том же, но на разных этажах (95), подразумеваем