Дальние пределы человеческой психики

Маслоу Абрахам

человеческого потенциала, движение неуклюжее, слабое и робкое,

порожденное не мужеством, но страхом, - словом, мы предлагаем увидеть

не только текущее состояние больного, но и заглянуть в его будущее.

Имеющиеся данные (пока в основном это клинические данные, но мы видим,

как к проблеме подключаются и иные исследователи) уже позволяют нам

утверждать, что практически в каждом человеке и уж наверняка в каждом

новорожденном ребенке

заложено активное стремление к здоровью,

заложена тяга к развитию, к актуализации человеческого потенциала. Но,

постулировав подобный тезис, мы должны тут же с грустью оговориться,

что лишь очень немногие люди реализуют свой потенциал. Лишь небольшая

часть населения достигает точки самоидентичности, или <самости>, точки

полной самоактуализации - даже в нашем обществе, которое является

одним из самых благополучных на земле. Вот он, величайший парадокс. В

нас от роду заложен импульс к воплощению своей <человечности>. Но

почему нам так редко удается реализовать его? Что мешает нам?

Я только что изложил новый подход к феномену человека - я признал его

огромные потенции и одновременно выразил глубокое разочарование тем,

насколько редко и насколько неполно они реализуются. Этот подход про-

Неврозы как ошибка личностного развития

39

тивоположен ныне принятому, подходу <де факто>, когда выявляемые

константы тут же, априори рассматриваются в качестве нормы, как это,

например, делал Кинси и как сейчас делают в своих опросах

телевизионные журналисты. Такой описательный, безоценочный подход к

человеку, когда за норму выдают среднее арифметическое, подталкивает

нас к выводу, что эта <нормальность> - лучшее, чего мы можем ждать от

человека, и потому должны довольствоваться ею. Но я склонен считать

такого рода <норму> скорее болезнью, или уродством, или задержкой

человеческого развития, которые встречаются сплошь и рядом и которых

мы не замечаем. В связи с этим мне вспоминается старый учебник по

психопатологии, которым я пользовался на последних курсах университета

– книга сама по себе ужасная, но с замечательным фронтисписом. По

нижнему его краю был пущен ряд младенцев - череда

восхитительно-розовых, сладких, невинных младенцев. А у верхнего края

была размещена картинка, изображавшая пассажиров метро - с серыми,

угрюмыми, кислыми физиономиями. Подпись внизу была чрезвычайно проста:

<Что случилось?> Вот и я о том же.

Сразу оговорюсь:

то, над чем я работаю сейчас и чем собираюсь

поделиться с вами, касается стратегии и тактики научного исследования,

это скорее подготовка к исследованию, попытка изложить клинические

данные и данные моих собственных наблюдений таким образом, чтобы их

можно было рассмотреть под научным углом зрения, то есть перепроверить

и уточнить их, найти им подтверждения или опровергнуть их, убедиться в

правильности или ошибочности интуитивных догадок и так далее и тому

подобное. Для этой цели, а также для тех, кто интересуется

философскими проблемами, я хотел бы вкратце остановиться на некоторых

теоретических вопросах, важных для понимания следующих разделов. Это

извечная философская проблема взаимоотношения факта и его значения,

того, что есть, и того, что должно быть, проблема описания и оценки, -

ужасная проблема, вставшая перед философами сразу с рождением этой

науки и до сих пор не решенная ими. Я хотел бы поделиться своими

размышлениями по этому поводу, размышлениями, которые помогли мне

обойти эту философскую загвоздку - сделать выбор из двух путей в

пользу третьего.

Двойственные понятия

Основной прием, о котором я собираюсь вести речь и который

позаимствован мною частично у гештальт-психологов26, частично у

клиницистов и психотерапевтов, опирается на допущение сократовского

толка, допущение о том, что факты сами указывают нам, как с ними

обходиться, или, другими словами, что в глубине самого факта заложены

некоторые векторные характеристики. Исследователь не домохозяйка, а

факты не блины, которые он складывает в стопку, где они будут тихо и

смирно лежать до ужина; правильнее будет представить его

путешественником, а всплывающие

40

Здоровье и патология

перед его взором явления - верстовыми столбами, отмеряющими дистанцию

его пути и указывающими ему направление движения. Факты <зовут>, они

влекут исследователя, они, как сказал Кёлер (62), <требовательны> по

своей природе. У меня часто возникает ощущение, что человек осознает,

что он должен делать или как он должен поступать, только когда он

окажется в гуще процесса, только когда он что-то начнет понимать о

нем: получив этот необходимый минимум знаний, он наконец может

сформулировать проблему, сделать моральный выбор, решить, так или