Дальние пределы человеческой психики

Маслоу Абрахам

иначе ему поступить. Общеизвестен психотерапевтический принцип: чем

больше люди узнают о себе, чем больше они осознают себя, тем проще им

принимать решения.

Я предполагаю, что существуют такие явления и такие понятия, которые

по своей сути являются одновременно и оценочными, и описательными. Я

называю их <двойственными понятиями>, имея в виду сплав в объеме

понятия как определения явления, так и его оценки,

и поэтому все, что

я буду излагать дальше, следует понимать как попытку разрешить старое

философское противоречие между <существующим> и <желанным>.

Что касается меня, то я занял позицию - и думаю, что смогу убедить в

ее уместности всех своих читателей - откровенно нормативную, с самого

начала задавая вопросы типа: что есть норма? Что такое хорошо? Что

полезно для человека? Мой старый учитель, профессор философии, который

до сих пор по-отечески расположен ко мне и трогательно проявляет свои

чувства и к которому я до сих пор отношусь с большим почтением, время

от времени присылает мне обеспокоенные письма. В них он мягко журит

меня за то, что я так лихо, по-кавалерийски, обращаюсь с извечными

проблемами философии. Он пишет: <Неужели вы не понимаете, что вы

делаете? Человечество билось над этой проблемой две с лишним тысячи

лет, а вы вот так просто решили не замечать ее. Вы с беспечностью

мальчишки мчитесь на коньках по этому хрупкому льду>. Я помню, как,

пытаясь объясниться, однажды писал ему, что именно таким образом и

должен поступать исследователь, что это стратегия - со всевозможной

быстротой проскальзывать мимо философских проблем. Еще я писал,

помнится, что для решения стратегической задачи распространения знания

в отношении вечных философских проблем следует занимать строгую

позицию <непреклонной наивности>. Именно этой позиции я и

придерживаюсь сейчас. Я считаю это проявлением эвристичности

мышления27 исследователя, и потому нисколько не стесняюсь рассуждать о

том, что такое хорошо и что такое плохо, и даже выступать при этом в

качестве третейского судьи. В одной из своих работ я писал о хороших и

плохих картинах и не затруднился дать следующую сноску: <Плохими

картинами я называю те, которые мне не нравятся>. Я считаю, что

категоричность в оценках - не такая уж плохая стратегия. При изучении

здоровых людей, самоактуализирующихся людей можно заметить

постепенную, но неуклонную замену отчетливо нормативных, откровенно

личных оценок на

Неврозы как ошибка личностного развития

все

более объективные понятия описательного характера, что в конце

концов привело, например, к возможности появления стандартизованного

теста28 на самоактуализацию (137). Самоактуализацию сейчас можно

определить инструментально, так же, как давно уже определяют

интеллект, то есть самоактуализация стала объектом испытания. Она

хорошо коррелирует с различного рода объективными переменными, и

исследователи продолжают накапливать данные о новых и новых

взаимосвязях. Поэтому я ощущаю эвристическую оправданность моей

позиции <непреклонной наивности> в начале исследования. Слишком многое

из того, что я предвидел интуитивно, находит себе подтверждение в

исследованиях, цифрах, таблицах и диаграм-

мах.

Человечность

Я предлагаю обратить пристальное внимание на такое понятие как

<человечность>, на понятие, пока в большей степени описательное (по

сравнению с понятием <самоактуализация>), однако содержащее в себе

достаточный элемент нормативности. Я надеюсь, что таким образом мы

продвинемся от интуитивного, эвристического взгляда в сторону большей

определенности, большей надежности, большей объективности, что в

научно-теоретическом плане может оказаться чрезвычайно полезным.

Формулу нашего движения в этом направлении и сам способ мышления

подсказали мне около пятнадцати лет назад аксиологические труды

Роберта Гартмана (43), который определил <добро> как меру исполнения

чем-либо (или кемлибо) своего предназначения, как степень воплощения

заложенной в нем идеи. Это привело меня к мысли, что для

исследовательских целей концепция человечности может быть представлена

как явление, поддающееся количественному определению. К примеру, можно

представить человечность как реестр качеств, а именно: принять

утверждение, что человек должен характеризоваться способностью к

абстрагированию29, умением выражать свои мысли, способностью любить,

иметь определенные ценности, уметь переступать через свое <я> (то есть

не быть эгоистичным) и прочее, прочее, прочее. При желании можно

составить полный перечень обязательных человеческих качеств. Сама

мысль о подобной затее может заставить нас содрогнуться, но она может

оказаться и полезной, особенно если исследователь будет исходить из