Дань псам

Эриксон Стивен

Брукхалиан наконец подал голос: — Вот именно. Мы больше не уверены.

— Держитесь подальше от царства Худа, — посоветовал Тук. — Врата… закрыты.

Мастер Квел вздрогнул: — Закрыты? Это же смехотворно! Худ отныне прогоняет умерших?

Единственный глаз Тука не отрывался от Грантла. — Границы запечатаны для живых. Появятся дозорные. Патрули. Вторжений не потерпят. Туда, куда маршируем мы, вам нельзя. Ни сегодня, ни, вероятно, никогда. Держитесь подальше, пока у вас есть шанс. Держитесь подальше.

И Грантл

наконец понял, что Туком владеют отвращение, ужас и до костей пронизывающий страх. Он понял, что предупреждение этого человека — отчаянный крик другу, крик существа уже обреченного и проклятого. «Спасай себя. Сделай так, и это будет высшей ценностью. Мы же сделаем то, что должны, найдем себе войну. Проклятие, Грантл, пойми же смысл всего этого!»

Квел, вероятно, уловил что-то в незримых, но яростных токах, ибо поклонился троим всадникам. — Я доставлю ваше послание. Всем навигаторам Трайгалл Трайдгилд.

Земля как будто неловко заворочалась под подошвами Грантла.

— Теперь вам лучше уходить, — сказал Брукхалиан.

Холм застонал — то, что Грантл сначала принял за приступ головокружения, оказалось вполне реальным землетрясением.

Глаза Мастера Квела широко раскрылись, он расставил руки, сохраняя равновесие.

На краю ряда холмов земля и камни полетели в небо. Из взорвавшегося кургана выкарабкивалось нечто — жилистая шея, щелкающие челюсти — широко распахнулись крылья…

Холм трясся под ними.

Трое всадников развернули коней и спускались вниз.

— Квел!

— Еще мгновение, чтоб тебя!

Взорвался второй холм.

«Действительно могильники! С мертвыми драконами!» — Скорее…

— Тихо, ты!

Открытый магом портал мерцал, края колыхались, словно под ударами бури.

Бока ближайшего холма развалились, огромная клиновидная голова метнулась в их направлении — сверкнули кости и отбеленная чешуя…

— КВЕЛ!

— Иди! Я должен…

Дракон выбирался, расшвыривая землю. Когти терзали почву. Чудовище шло к ним.

«Нет… оно идет к порталу». Грантл схватил Мастера Квела и потащил к разрыву. Маг вопил и брыкался — но все, что он пытался сказать, заглушило шипение помчавшегося на них дракона. Голова щелкнула челюстями так близко, что подхвативший Квела на руки Грантл едва успел прыгнуть назад, провалившись в дыру портала.

Они упали на белый песок с высоты двойного роста, тяжело шлепнувшись спутанным клубком рук и ног.

Остальные закричали…

… когда неупокоенный дракон просунулся в разрыв, издав торжествующий рев — голова, шея, плечи и лапы — выплеснулось одно крыло, расправившись подобно грязному рваному парусу. Показалось второе…

Мастер Квел вопил, бешено выкрикивая слова силы; паника сделала его голос еще тоньше обычного.

Монстр выпал, словно плод жутких родов, и взвился над островом. С неба посыпались камни. Едва тонкий кончик хвоста вышел из дыры, портал

закрылся.

Лежавший наполовину в воде, наполовину на плотном песке Грантл следил, как тварь взлетает все выше, оставляя за собой струи праха.

Дольщица Финт упала на колени рядом с ним. Она смотрела на Квела, который поднимался на ноги; на его лице застыло ошеломление.

— Треклятый дурак, — завопила она. — Почему ты не набросил на тварь упряжь? Мы уже улетели бы с поганого островка!

Грантл молча взирал на нее. «Безумна. Все они безумцы».

* * *

Никогда она не замечала в его позе подобного напряжения. Он обратился лицом к востоку, глядя на просторы Обжитой Равнины. Семар Дев еще раз помешала чай, крюком сняла котелок с углей и отставила в сторону. Метнула взгляд Карсе Орлонгу, однако Тоблакай деловито затягивал кожаный шнурок на мокасине, в каковом деле ему загадочным образом помогал облизывавший углы рта язык. Это казалось столь ребяческим, что Семар принялась гадать, не дразнит ли он ее, заметив — как всегда — что она тайком на него смотрит.

Ущерб подскакал со стороны ближайшей низины, закончив сегодняшнюю охоту. Другие лошади тревожно задвигались, когда громадный жеребец высоко задрал голову — на губах и щеках блестела кровь.

— Сегодня нужно поискать воду, — сказала Семар Дев, разливая чай.

— Мы ее найдем, — отозвался Карса, встав, чтобы проверить, плотно ли сидит мокасин. Он сунул руку в штаны, чтобы и там что-то поправить.

— Проверяешь, на месте ли? Вот чай. Не глотай разом.

Он принял из рук чашку. — Я знаю, что на месте, — сказал он. — Я напоминал тебе.

— Дыханье Худа, — буркнула она и застыла, ибо Скиталец чему-то вздрогнул.

Он повернулся к ним, но глаза казались затуманенными, устремленными вдаль. — Да, — сказал он. — Он что-то выплюнул.

Семар Дев нахмурилась: — Ты о чем?

Взор воина прояснился, скользнул по ней и сразу ушел в сторону. — Что-то происходит, — ответил он, подходя за чашкой. Поглядел на чай и сделал глоток.

— Всегда что-то происходит, — небрежно сказал Карса. — Вот почему несчастья не кончаются. Ведьма сказала, нам нужна вода — можно пройти вон той долиной, хотя бы временно, ведь она ведет на север.

— Река, ее промывшая, мертва уже тысячи лет, Тоблакай. Но направление нам подходит.

— Долина помнит.

Семар Дев скорчила гримасу. Воин день ото дня становится все более загадочным, словно его покорила неоднозначность местности. Обжитая Равнина на редкость неудачно названа: это обширные просторы… пустоты. Следы животных, но самих животных не видно. Единственные птицы — стервятники, что терпеливыми точками кружат и кружат в небе. Но Ущерб себе добычу находит.

Обжитая Равнина — живая тайна, язык ее темен, он подавляет, как волны жары. Даже Скитальцу неуютно.