Дань псам
Шрифт:
«Если только физически не разделит себя надвое». — Ведьма, чего вы хотите от нас?
— Порча, верховная Жрица. Она может… распространиться.
За столом повисло молчание.
Верховной Жрице стало ясно, что ведьма хорошо продумала свой визит, найдя единственный аргумент, способный возбудить тревогу. «Как будто Тисте Анди — лишь чернокожие и слишком высокие версии людей. Как будто нас так легко… украсть».
Ободрившись, ведьма продолжила: — Верховная Жрица, Селинд… ей нужна помощь. Нам нужна помощь. Был один
Верховная Жрица встала. — Идемте со мной, Ведьма, — велела она. — Мы вдвоем. Идемте, тут недалеко.
Старуха с трудом поднялась. В маленьких глазках блеснуло смущение.
В боковой проход, двадцать шагов по коридору, потом недолго вниз — воздух еще пахнет недавно сколотым базальтом — в широкую восьмиугольную комнату без всякой мебели, на полу которой выложены ониксовые мозаичные фигуры разной формы и размера. Для большинства людей путешествие заняло бы несколько мгновений, но для ведьмы оно обернулось пыткой. Жрица была поражена глубиной отчаяния старухи — ей не следовало принуждать себя к столь мучительному делу. Ее путь от дома до городской крепости достоин войти в героический эпос.
Мысли разбились вдребезги — Верховная Жрица была нетерпелива и теперь с трудом заставляла себя молчать и сохранять непроницаемое выражение на круглом, изящном лице.
Ведьма, задыхаясь, ввалилась в круглую комнату.
— Да, вы явно адепт, — признала Верховная Жрица. — В этой комнате имеются узлы силы. Куральд Галайн, очистительная тьма. — Она видела, как тяжело и быстро дышит ведьма; на покрывшемся потом лице старухи застыло ожидание чудес. — Не беспокойтесь, что бы ни ощутили душой, — продолжала она. — Войдя сюда, вы вобрали Куральд Галайн в тело, в дыхание, впитали всеми порами кожи.
— Но… но зачем? Что вы сделали со мной?
— Я могу ощутить, как тяжело бьется ваше сердце, Ведьма. Дорога к моему храму может стать последней…
— Ох, сама знаю, — вырвалось у ведьмы.
Внезапное раздражение собеседницы удивило Верховную Жрицу. Она заново оценивала представшую перед ней женщину. — Вижу. Тогда…
— Тогда я молюсь, чтобы жертва оказалась не напрасной. Селинд так хороша… а то, что с ней случилось, столь мерзко. Это… само зло.
— Значит, вы пришли не ради Искупителя?
— Нет. Я пришла ради подруги.
«Подруги…» — Ведьма, Спиннока Дюрава больше нет в Черном Коралле. Весть о смерти Сирдомина потрясла меня до глубины сердца, а рассказ об участи Селинд усугубляет горе. Скажите, что еще вы почуяли?
Ведьма сгорбилась, словно ее скрутила боль в животе. — Хорошо, — неохотно прошипела она. — Я могу видеть, что риска распространения порчи нет. И никогда не было.
— Я знаю, — мягко отозвалась Верховная Жрица.
— Но я должна была поторговаться.
— Ваша вечная предвзятость, люди. Знаете, когда делегаты
Ведьма молча смотрела на нее.
Верховная Жрица вздохнула: — Это так нелегко для гордой женщины или мужчины — просто попросить.
— Да, — шепнула ведьма. — Нелегко.
Унеслось несколько ударов сердца. Обе молчали. Наконец ведьма медленно выпрямилась. — Что вы со мной сделали?
— Я надеюсь, что Куральд Галайн поработал в вас. Боли ушли, верно? Дыхание облегчилось. В ближайшие дни пропадут различные хвори. Вы можете обнаружить, что аппетит… ослабел. Куральд Галайн предпочитает сбалансированные силы.
Глаза ведьмы широко раскрылись.
Верховная Жрица ждала.
— Я о таком не просила.
— Нет. Но меня не будет утешать мысль, что ваше путешествие в мой храм оказалось фатальным.
— О. Тогда спасибо.
Верховная Жрица нахмурилась: — Я неясно выразилась?
— Ясно, — сказала ведьма с новой вспышкой раздражения. — Но у меня собственные правила, так что благодарность я выскажу, нравится ли вам или нет.
Это заявление родило тихую улыбку. Жрица склонила голову в знак уважения.
— А теперь, — сказала ведьма после нового молчания, — я прошу вас спасти Селинд.
— Нет.
Лицо ведьмы потемнело.
— Вы пришли сюда, — продолжала Жрица, — ибо утеряли веру. Вы хотели, чтобы Храм действовал ради Селинд. Но мы рассудили, что Селинд не нуждается в нашей помощи. Искупитель также не нуждается в ней.
— Вы… рассудили?
— Да, да, — подтвердила Верховная Жрица. — Мы лучше осведомлены о ситуации, чем вы могли предполагать. Если нам нужно действовать, то мы начнем — хотя бы ради того, чтобы опередить Силанну… хотя я признаюсь, что нелегко вычислить меру терпения Элайнтов. Она может зашевелиться в любой миг. После этого станет слишком поздно.
— Слишком поздно?
— Для Селинд, для самозваных вожаков лагеря и всех, кто в нем живет.
— Верховная Жрица, кто такая Силанна? И кто такие Элайнты?
— Ох, простите. Я стала беззаботной. Силанна венчает шпиль этой крепости — ее трудно не заметить даже в вечном сумраке. Возвращаясь домой, вы можете просто обернуться — и увидите ее. — Она помедлила. — «Элайнт» означает «дракон».
— Ох.
— Давайте вернемся к остальным. Я уверена, что уже заварен новый чай и мы сможем расслабиться.