Данэя
Шрифт:
– Милан! Мы объявляем тебе наш профессиональный бойкот. Отныне ни один из нас не будет работать вместе с тобой, помогать или консультировать тебя; ты не будешь участвовать в наших дискуссиях, совещаниях и конференциях; никто из нас не будет твоим научным руководителем. Мы прекращаем всякое общение с тобой: ты больше не существуешь для нас. Принимаешь ли ты решение нашего суда? Или требуешь разбора судом другого состава?
– Принимаю: мне ничего больше от вас не нужно – у нас разные пути. Я ухожу: до
– Почему: до свидания? Прощай!
– Нет: до свидания – с теми, кто неизбежно поймет то же, что и я.
Вот и всё! Теперь он один – как генетик: они изгнали его из своей среды.
Профессиональный бойкот мера немногим более частая, чем бойкот всеобщий; – в отличие от него, это – не гражданская смерть. Можно продолжать делать, что хочешь; пользоваться абсолютно всем, чем другие. Бывать где угодно – даже в лабораториях Генетического центра.
Нельзя только общаться с коллегами – людьми, которые в состоянии понимать твои мысли и идеи, связанные с твоей работой, твоей наукой. Ты словно в вакууме, в котором глохнут звуки: никто тебя как следует не понимает. Ты можешь работать – абсолютно один. Или сменить профессию.
Теперь кроме Риты – никого. Она одна – на всей Земле. И ещё человечек, который будет. Мало или много? Всё! Больше, чем когда-либо раньше; больше, чем утраченная связь с коллегами – бывшими коллегами. Всё – до краев: полнота, слитность их душ; счастье, за которое то, чем он заплатил сегодня – не чрезмерная цена.
Страшит другое: что такой же, каким он был, всё же попытается причинить вред Рите, убить их ребенка. Милан сжал кулаки: он не даст – если надо, будет с ней неотлучно.
Можно обратиться к Дану. Попросить помочь в отношении Риты. Ни о чем больше. Не важно, захотят ли они общаться с ним самим: она их друг, ей они не откажут в помощи.
Позывные. Рита: кто же ещё?
– Милан! Ты занят? – на экранчике браслета её лицо, её глаза, её улыбка.
– Нет, Риточка! Свободен: абсолютно, – он усмехнулся про себя.
– Прилетай в Город Муз: репетиция скоро кончится. Ждем тебя на студии.
– Ждем?
– Да! Лейли хочет видеть тебя: я уже сказала ей всё.
– Лейли?!
– Да, да! Поторопись – об остальном поговорим здесь.
... – Я виноват перед тобой, сеньора, – я очень сожалею о том, что пытался сделать.
– Не стоит вспоминать: тем более, что ты искупил это, – Лейли улыбалась, продолжая обнимать Риту за плечи. – Молодцы, честное слово! Первый раз вырвалась сюда – и такой великолепный сюрприз. Надо скорей сообщить Дану и Эе. Или – нет: полетите сейчас со мной в Звездоград.
– Я? – не поверил сразу Милан.
– Ты, ты! Пошли.
... Блок, о котором столько рассказывала ему Рита. Дан, Эя с крошечным Марком на руках, Лал Младший, Дэя –
– А я с новостью, – сразу же выпалила Лейли. – Она ждет ребенка!!!
– Что?! – Дан шагнул к Рите. – Ну... Риточка! Ты же... Дай-ка, обниму тебя!
– А это Милан: он отец ребенка.
– Милан? Что-то знакомое имя. Постойте: Милан?!
– Да: Милан – генетик, аспирант профессора Йорга.
– Тот, который занимался активной контрпропагандой против нас?
– Тот самый. И не только контрпропагандой: я ещё пытался помешать появиться на свет ребенку твоего сына.
– Милан, не надо! – остановила его Лейли.
– Как? Когда? Лейли, ты мне ничего не говорила!
– Я и сейчас ничего не стала бы тебе говорить, Отец. Всё позади. Этот человек теперь с нами: он порвал с Йоргом. И он отец её ребенка.
– Нашего! Я сам расскажу тебе, сеньор, как я пытался помешать ей родить. Я не хочу – скрывать что-то из своего прошлого.
– Ты пришел к нам совсем?
– Да. Если вы согласитесь принять меня.
– Но ты же генетик – они все против нас: тебя изгонят из твоей среды.
– Они уже сделали это сегодня. Но и они – не все против вас.
– Ты так думаешь?
– Когда меня судили, двое не голосовали за утверждение бойкота.
– Кто они?
– Не знаю.
– Жаль!
– К сожалению, я не могу теперь это узнать.
– Может быть, они сами дадут о себе знать.
– Если хватит смелости.
– Ты же не побоялся.
– Тогда – нет.
– А сейчас?
– Да. За Риту.
– Ты прав. Что же ты намерен делать?
– Быть всегда с ней – пока не появится наш сын.
– Сын?
– Я хочу сына.
– Хорошо сказано: “Я хочу сына”.
– Пусть живут с нами, – сказала Эя. – Установим рядом ещё один блок. Тем более – Рита должна подготовиться к материнству.
– Спасибо! – произнес Милан. Рита подошла сзади, положила ему руку на плечо.
– А ты, Мама, сможешь заниматься с ней этим. Заодно она будет видеть, как мы возимся с Марком.
– Одна только трудность, Риточка: Дан непременно начнет опекать тебя и следить за соблюдением режима. А что это такое – мы с Лейли хорошо испытали на себе.
– Я не боюсь, – Рита повернулась к Дану. – Я буду тебя беспрекословно слушаться.
“Удивительные люди”, – думал Милан. – “Рита не могла не потянуться к ним”. Было непривычно, но их отношение друг к другу, к Рите, и даже к нему действовало успокаивающе: сегодняшний суд казался дурным сном, мрачные мысли уходили.
... После ужина Дан увел его на террасу.
– Как ты мыслишь продолжать учебу?
– Пока никак.
– А в дальнейшем?
– Не знаю. Они не дадут мне руководителя.