Дар берсерка

Фёдорова Екатерина

Стражники, оседлавшие балку перекрытия, и мирно клевавшие там носом,точно куры на насесте, сразу же вскочили.

Где Змееныш, подумала Труди, глядя на них. К ней шел Свальд с каким-то мужиком. ей был нужен только аральд.

Если бы не ошейник, не позволявший даже сесть, Труди давно нашла бы мышь,и отправила её прогуляться по крепости. днако ярл велел приковать пленницу так, чтобы она стояла навытяжку – словно нюхом почуял, что к чему.

Может, люди Харальда уже знают, как воргамор выведывают новости, мелькнуло у Труди. Помнится, у Брегги была когда-то

не в меру болтливая рабыня. Слухи могли пойти, а вместе с Гуниром в Йорингарде побывали его воины…

Свальд резво вынырнул из люка, ведущего на чердак – словно взбежал по лесенке, стоявшей почти отвесно. Бросил пару слов, и стражники тут же полезли в люк, торопясь уйти.

Однако к Труди ярл Огерсон подходил не спеша. Другой мужик, пришедший вместе с ярлом, держался рядом, и вперед не лез.

А ведь мы с тобой уже встречались, красавчик, насмешливо подумала Труди, глядя на Свальда. Тогда, в начале зимы, в Йорингарде, когда она смотрела на него из глаз рабыни по имени Кресив. И ярл даже не помнит, каким послушным он тогда был…

– Как ты узнала, что натвoрили в Йорингарде твои сестры, Труди?
– так же неторопливо, как подходил, спросил Свальд. И остановился в трех шагах от неё. – Гонцов в Упсалу мы не посылали, людей твоего отца оставили в Каттегате, затопив драккары,так что добраться сюда раньше нас они не могли… или ты успела повидаться с сестрами? Когда? Где?

Гунирсдоттир, из-за ошейника стоявшая с высоко вскинутой головой, скосила глаза. Окинула ярла взглядом с головы до ног.

Пора, решила она. И спросила:

– де Ёрмунгардсон?

А следом улыбнулась, глядя в лицо Свальду. Уже смело, открыто.

Крупный мужик, стоявший рядом с ярлом, дернулся – но Труди метнула на него быстрый взгляд, и он затих.

– Харальд ранен… – выдавил ярл.

Затем смолк. Уставился на неё с ненавистью.

Труди это не понравилось. В прежний раз мальчишка был послушней. Может, потому, что она тогда натравила Свальда на жену брата – а он в то время исподтишка на неё засматривался…

– Рассказывай, что произошло у реки, – не повышая голоса, потребовала Фрейя-Труди. – Как вы взяли Упсалу? Где жена Ёрмунгардсoна?

Свальд покачнулся, помедлил. И начал ронять слова. Глаза его расширились, по ним стрельнула красная сеточка жил. Но он все говорил и говорил.

А Труди-Фрейя слушала. Размышляла.

Если Харальд в беспамятстве, значит, дракону его непонятное колдовство дается тяжелей, чем ей самой. И тяжелей, чем отцу её Нъёрду. Боги, устав, уже ничего не могут сделать. Однако с ног не валятся. Змееныш сначала натворил дел…

Но потом упал замертво.

Может, попробовать самой отправить его за границу миров, в черную бездну Гиннунгагап, мелькнуло у Труди. Сделать то, что замыслил Один, пока дракон в беспамятстве и слаб?

Пусть здесь нет великих асов – но в храме Упсалы есть жрец с нужным даром. Этот человечишка знает, как приносятся жертвы,и что нужно делать. А людей в крепости с избытком хватит для великого жертвоприношения.

Но…

Один раз боги уже понадеялись на слабость

Змеиного отродья, подумала Труди. Конунг всех асов подошел к дракону, когда его скрутил Нъёрд. А кончилось это плохо. аральд непонятно откуда добыл силу – и встал.

И взлетел.

Это Ёрмунгард после колдовства Нъёрда послушно засыпал на морском дне. С драконом все вышло иначе. И неизвестно, как подействует на Змееныша призрачный корабль, который придется сложить для него из человеческих душ, чтобы отправить в бездну Гиннунгагап. Чтo, если дракон очнется?

Свальд, закончивший рассказывать про штурм Упсалы, замолчал.

– теперь про жену Ёрмунгардсона, - приказала ему Труди.
– Говори!

– Она во фьорде Халлставик. – Глаза Свальда все сильней наливались кровью.
– Сидит там в клетке, под охраной. Завтра третий день… если никто не известит Кейлева о том, что мы победили, на четвертый день старик увезет Сванхильд далеко отсюда. В её родные края.

Вoт и пусть увозит, подумала Фрейя-Труди. И чем дальше,тем лучше. Конечно, жена Харальда вот-вот обернется, а детеныш вряд ли проживет долго. Скорей всего, волчица скинет его раньше срока волчьего бремени, не дожидаясь положенных двух месяцев. Но даже если доносит, плод выйдет изуродованным, не способным дышать…

Вот только до полнолуния ещё осталось целых пять дней. И пока они не истекут, матери Рагнарёка лучше не появляться в Упсале. А там видно будет.

Труди вдруг ощутила, насколько затекло у неё тело. Харальд, лежавший в одном из мужских домов с распоротым брюхом, сюда прийти не мог – а значит, не было смысла терпеть ошейник, чтобы не отпугнуть дракона, пока он подходит поближе.

– Освободи меня, – приказала Труди, посмотрев на мужика, пришедшего вместе со Свальдом.

когда он разомкнул толстое кольцо, скреплявшее дужки железного ошейника, она заявила, оглядев мужчин:

– Вы скажете всем, что Труди Гунирсдоттир, желая искупить вину сестер, открыла вам тайну волчьего оборота. И теперь вы знаете, как помочь дротнинг Сванхильд. Сначала она должна обернуться, а затем её следует кормить волчьим мясом. И поить только волчьей кровью. Так десять лун подряд. Потом…

Да какое потом, пронеслось в уме у Труди. К тому времени над Мидгардом снова повиснет Биврёст. Правда, пока мoст не восстановят, ей придется пожить здесь, в теле этой девки. Пожить и присмотреть за драконом, чтобы тот не зачал нового сына.

Но в следующий раз, со следующим отродьем Ёрмунгарда, асы не будут надеяться на дар берсерка, мелькнуло у богини, сидевшей в теле ведьмы. И возможно, путь в бездну Гиннунгагап станет дорогой, по которой станут уходить все драконы…

Труди едва заметно улыбнулась. В уме пронеслось – во всяком неприятном деле всегда найдется толика радости. Она узнает, каковы на вкус ночи дракона.

Внутри вдруг ворохнулась злая, молодая жажда мести. И смущение, приправленное любопытством.

Да, подумала Фрейя-Труди, соглашаясь с той, что жила где-то глубоко внутри неё. Гунир будет отомщен, это верно. И да, это тебе ещё понравится…