Дар берсерка
Шрифт:
Но дозорные у ворот приоткрыли cтворки даже раньше, чем Неждана подошла. За ними лежало спасение от рабской доли, которой она когда-то вдоволь нахлебалась – и Неждана зашагала еще быстрей. Спустилась к дороге у подножия вала, затем торопливо свернула на север, к предместьям. С частокола за ней могли наблюдать, поэтому нельзя было показывать, в какую сторону она идет…
Ей повезло – в мешке, с которым она пришла в крепость, лежали дорожные припасы. Ещё огниво, походная одежда, одно шелковое платье. И золотая гривна,
Теперь эта гривна стала её единственным богатством. И напоминанием о том, какое великое счастье случилось когда-то в её жизни…
Раз в рабский дом послал,то и ребенка вряд ли признал бы, безрадостно думала Неждана, шагая по улочке. Видать, крепко ему вскруила голову эта Хельга. Да и та от него без ума. Потому и прибежала издеваться, как только Свальд ушел!
К вечеру следующего дня в лесу, на востоке от Упсалы, загорелся костер. Перед ним, зябко нахохлившись, сидела Неждана. Смотрела в огонь, жадно, но устало откусывая от черствого хлебца.
Пройдясь пo предместьям, она задами вышла к священой роще – а оттуда добралась до леса. Немного попетляла, потом свернула в ту сторону, откуда встает солнце. И уже тут, вдали от Упсалы, остановилась передохнуть. Развела костер на крошечном пятачке среди кустов, чтобы его не увидели издалека…
Только бы Свальд искать не кинулся, думала Неждана, глядя в огонь. Теперь добра от него не жди. А той девки cледует опасаться даже больше, чем Свальда.
Потом в кустах, обрывая мысли Нежданы, что-то зашуршало. Она с опаской оглянулась – и оцепенела.
Справа, у одного из кустов, стоял волк. В свете догоравшего дня золотилась пышная шкура, отливавшая серым на морде и по хребту. Белоснежные клыки волк скалил так, словнo улыбался.
Волчица была довольна.
Сначала она добралась по берегу до того места, где в последний раз видела человека с пегими косицами. Теперь вдоль воды там стояли громадные черные кучи, горько пахнувшие смолой и ракушками. Вокруг этих куч, точно муравьи, копошились люди.
Ночью волчица пробралась к ним в лагерь. Вожака с пегой шерстью она не нашла – однако наткнулась на сундуки, горкой стоявшие возле одной из черных куч. Обнюхала каждый из них…
От сундуков несло людьми – и сильней всего пахло одним человеком. Мужчиной. Этот запах показался волчице знакомым. Он едва заметно отдавал гарью остывшего пожарища, но все равно понравился ей больше остальных, потому что в памяти после него мелькнуло воспоминание о каком-то логове. Слишком просторном для норы, но теплом, где ей было хорошо…
Где рядом с ней был человек с пегими косицами.
Значит, у меня было логово, осознала волчица.
Она запомнила запах мужчины, решив,
Самка, подумала она, обнюхивая сундук. Но слабая. Редко злится… больная?
Потом волчица пошла по следу, от которого шел понравившийся ей запах. След был выветрившийся, оставленный больше двенадцати дней назад. Он почти исчез, по нему прошлись другие люди, его засыпало градом и промыло водой, когда лед растаял.
Но кое-где попадались полегшие на землю травини. Под ними сохранился запах человека, пахшего остывшим пожарищем – и волчица, принюхиваясь к траве, неспешно бежала по лесистым взгоркам на запад.
Время от времени след пропадал. Тогда она шла по широкой полосе, протоптанной людьми, что ушли в ту же стoрону, что и пегий вожак. Через некоторое время ей опять попадались травинки, отдававшие пожарищем…
А затем волчица наткнулась на ещё один знакомый запах. Свежий и сильный.
Пахло человеческой самкой, той самой, которую она видела в лесу далеко отсюда, вместе с черным псом. Самкой, которая была с ней добра. Тенью прилетело воспoминание – как самка дает ей еду. И волчица ощутила любопытство пополам с непонятной тоской.
Слишком долго она пробыла одна. Сейчас волчица обрадовалась бы стае… к тому же пора было поискать место для сна.
Она тихо фыркнула и свернула.
Человеческая самка сидела у костра в конце короткого следа. От неё резко пахло страхом, тоской и голодом. Волчица принюхалась к самке, глядя на неё поверх костра. Потом отступила в темноту.
Пронесло, подумала Неждана, глядя туда, где только что стояла зверь. И запоздало выхватила из ножен, подвешенных к поясу, нож. Замерла, с облегченьем выдыхая…
Но радовалась она недолго, потому что волк вскоре вернулся. Бросил к костру громадную, еще трепыхавшуюся рыбину, довольно отряхнулся, обрызгав костер.
А изумленной Неждане в глаза бросилось – брюхо-то у зверя отвисает. И по бокам округло выпячивается…
Волчица. В тягости. И рыбу принесла. К костру, стало быть – для неё?!
Зверь не рычал и не бросался, как зверю положено. Даже клыки скалил как-то не по-звериному.
– Забава… – хрипло выдавила Неждана.
А потом протянула руку к беременной волчице. Боязливо, каждый миг ожидая нападения.
Но та лишь шевельнула хвостом. Шагнула вперед,и ладoнь Нежданы оказалась рядом с её мордой. Волчица повела носом, понюхала дрожавшие пальцы.
Неждана сглотнула. Затем медленно убрала руку, сообразив вдруг, что сделала.
Если это и впрямь дротнинг, то подсовывать ей под нос ладонь не положено. А если зверь,то может и клыками цапнуть…
Волчица тем временем уcелась у огня. И не стронулась с места даже тогда, когда Неждана начала потрошить рыбу. Была тише и смирней всякого пса.