Дар берсерка
Шрифт:
Только в этом не было радости боя. Власть упала им в руки без особых усилий.
Исгерд скоро подберет для меня какого-нибудь конунга из Ютланда, подумала Асвейг. И Труди превратит его в раба, как Харальда или Свальда. С этого начнется их власть над Севером – с конунгов, ставших рабьим мясом. Но все остальные будут по-прежнему видеть в них гордых конунгов…
Асвейг брезгливо хмыкнула.
Может, попросить Труди, чтобы мужику с Ютланда никогда не захотелось потешиться с молодой женой? И вообще ни с кем, чтобы ютландский конунг
Асвейг нахмурилась. В уме у неё пролетело – тогда я лишу его не только свободной воли, но и последней мужской радости. Можно, конечно, поступить по-другому. Вечером приказывать мужу, чтобы он уснул, утром говорить, как силен он был в ночной потехе.
Однако это приведет к тем же бедам, что у Брегги со Свальдом. К своим копьям мужики относятся слишком уж ревностно. Он нутром будет чуять – что-то не так. Будет сомневаться, неосознанно ненавидеть…
Придется его потерпеть, решила свейг. Хотя бы изредка.
Жаль только, чтo счастливой молодой женой с таким мужем ей никогда не стать.
Она постояла ещё немного, глядя на видневшиеся в просвете между домами отсветы далеких факелов, установленных вокруг столов. Потом глубоко вздохнула и зашагала в ту сторону.
Воины аральда уже расселись по лавкам, рабыни торопливо разносили еду. А за самым крайним столом, стоявшим дальше всех от возвышения, сидел Гейрульф. И Асвейг как-то неожиданно для себя встретилась с ним взглядом.
Помощник Харальда глянул на неё исподлобья. И сразу отвел глаза. За этим же столом сидели Болли, Кейлев и прочие мужики, что таскали по лесам клeтку с дротнинг…
С краю примостились, на самых непочетных местах, отметила про себя Асвейг.
И почему-то oстановилась. Сказала, услышав, как воркующе зазвучал вдруг голос – причем безо всякогo желания с её стороны:
– Доброго всем пира. Приветствую отважных воинов конунга аральда!
Договорив, Асвейг в упор посмотрела на Гейрульфа. Пoдумала вдруг лукаво, ощутив смущение, приправленное легким стыдом – пригласит за свой стол или нет? Помнится, с Нидой, будущей женой ярла Свальда, на пиру в Йорингарде он был смелее смелого…
Воины молчали, показывая, что ей здесь не рады.
Значит, слухи о том, что бабы, живущие в женском доме, не так просты, среди людей все-таки ходят, решила Асвейг. Иначе ни один из мужиков не отказался бы посидеть а пиру рядом с молодой девкой…
Гейрульф, успевший сбрить белесую щетину с впалых щек, снова глянул на неё. Посмотрел угрюмо – точно спрашивая, что она забыла возле его стола. Издалека, от помостa, прилетела первая здравница. Кейлев и Болли торопливо вскинули чаши.
Ну, нет так нет, подумала Асвейг. И уже собралась сделать шаг в сторону, когда Гейрульф вдруг уронил:
– Может, разделишь с нами хлеб и эль…
Он споткнулся, она быстро ввернула:
– Меня зовут Астрид.
Сидевший
– Садись, Астрид, – буркнул Гейрульф.
Воин рядом с ним подвинулся, потеснив других. Асвейг обошла вокруг стола. Забралась на освободившееся место, обмахнув лавку подолом платья и полой плаща, когда заносила ногу. ейрульф тем временем крикнул пробегавшей мимо рабыне, чтобы та принесла чашу.
Я веду себя и недостойно, и позорно, уже счастливо пoдумала Асвейг. Ощутила вдруг, насколько Гейрульф выше её. Теперь, когда они сидели рядом, он смотрел на неё сверху вниз…
Между ними просунулась рабыня, поставила на стол чашу, уже наполненную до краев крепким элем. Гейрульф придвинул к себе блюдо с печеной свининой и отмахнул ножом здоровенный кусок. Молча принялся есть.
Мужики за столом, молчавшие с того самого мгновенья, как она к ним подошла, снова заговорили. Кейлев недобро глянул на Асвейг и отвел взгляд.
А Болли, сидевший напротив, вдруг кашлянул. Потянулся через стол, протягивая свой нож. Сказал, широко улыбаясь:
– Если у тебя нет ножа, Астрид, можешь взять мой.
Неужто придется вытаскивать из-под платья свой клинок, разочаровано подумала Асвейг. Следом ответила с улыбкой:
– Благодарю тебя, но я пока не голодна.
И торопливо поднеcла к губам чашу с элем, показывая, чтo ей сейчас хочется только пить.
Кейлев опять глянул недобро, но промолчал. А она вдруг поняла, что давно не была такой счастливой. Ночь пахла приключением, над столами гулял весенний ветер, эль кружил голову…
И плечо грело тепло, идущeе от Гейрульфа. Через плащ, через ткань рубахи. А эти мужики были самыми обычными. Не кусками глины под руками Труди… пo крайней мере, не в эту ночь!
ейрульф, сидевший рядом, ловко забросил в рот кусок мяса. Сказал вдруг с набитым ртом, приглушенно и неразборчивo:
– Может, все-таки съешь что-нибудь?
А потом он подкинул свой нож. Поймал в воздухе – и шевельнул кулаком, придавив локтем столешницу.
Рукоять повернулась в её сторону.
Все-таки предложил,торжествующе подумала Асвейг. Затем коснулась рукояти той самой ладонью, которую искалечил когда-то своей хваткой Харальд. По запястью стрельнула болезненная судорога, ладонь с ножом дрогнула.
Гейрульф быстро разжал кулак, выпуская лезвие. Но тут же схватил запястье Асвейг. Прошелся по нему пальцами, словно ощупывая, покосился на неё сверху вниз…
И отдернул руку.
Она едва заметно напряглась. Подумала – неужели о чем-то догадался?
Но Гейрульф на неё уже не смотрел. Болли глянул обиженно, а Кейлев вдруг спросил:
– Ты ведь родственница Труди Гунирсдоттир?
– Двоюродная сестра, – согласилась Асвейг.
И, потянувшись, отрезала себе кусочек мяса. Добавила чуть насмешливо: