Дар памяти
Шрифт:
Назовите мне причину, по которой я не должен сделать так, чтобы вас, к чертовой матери, выслали из Хогвартса в 24 часа?
Молчание.
Я не слышу вашего ответа, мистер Забини.
Вы правы, сэр. То, что я сделал, недопустимо. У вас нет никаких причин препятствовать моему исключению, сэр.
Причины у меня на самом деле есть. Но они никоим образом не связаны с заигравшимся мальчишкой.
Тем не менее, есть определенные условия, при которых я бы рассмотрел возможность
Какие, сэр?
Все же ребенок есть ребенок. Во взгляде Забини столько пробившейся сквозь все маски надежды, что даже жаль произносить следующую фразу. С другой стороны, идея стать сексуальной игрушкой зарвавшегося подростка мне не слишком по душе.
Вы дадите мне непреложный обет в том, что не будете применять магию соблазнения в Хогвартсе, на территории, прилегающей к нему, в округе Хогсмид, а также к несовершеннолетним ученикам вообще, за исключением тех случаев, когда применение магии соблазнения может спасти вас от смертельной опасности. Если при этом оно не создаст смертельной угрозы другому человеку.
Он нажимает ладонями на крышку стола так сильно, что кажется, вот-вот проломит. Нарушение стандартного непреложного обета карается смертью. Я вижу, что Забини это известно.
Я не требую от вас немедленного ответа, мистер Забини. Даю вам срок до шести часов вечера. Не пытайтесь применить магию на мне за это время. Возможно, вам известно, что есть зелья, которые делают человека устойчивым к…
Я согласен, - перебивает он меня. – Я согласен на обет!
Браво, мистер Забини! Я рад, что вы сохранили благоразумие. В таком случае я сообщу вам, где и в какое время вы мне его дадите.
Для того, чтобы непреложный обет работал по-настоящему, необходим свидетель. Не так, как балуемся мы с Ричардом – далеко идущими последствиями таких клятв может быть максимум серьезная болезнь. Что ж, Ричарда и возьму. В последнее время он почти всегда в Англии. А сам обряд можно провести в Хогсмиде.
Непреложный обет, карающий смертью, который даст преподавателю несовершеннолетний ученик… Если Альбус узнает о моих махинациях, я – труп. Ну, или труп наполовину. Я еще никогда не действовал за его спиной настолько нагло. И фактически, с того момента, как я пришел к нему на службу, я был всегда прикрыт. Впрочем, выбирать особо не из чего.
Спасибо, сэр. И еще раз приношу вам свои извинения.
Полагаете, этого достаточно?
Нет, сэр. Конечно, нет. Что бы вы хотели в качестве компенсации?
Я подумаю над этим.
Я могу идти, сэр?
Нет, мистер Забини, не можете. В вашей истории есть несколько запутанных моментов, и, коль скоро вы столь любезно предложили мне заглянуть в ваши мысли, я воспользуюсь этим, чтобы их прояснить.
Он вздрагивает, но твердость во взгляде не пропадает, скорее, сменяется вызовом.
Да, сэр.
Я поднимаюсь из-за стола, так как мне удобнее проникать в разум стоя, и Забини задирает голову, следуя
Вам не обязательно смотреть на меня, если вы открываете свои воспоминания добровольно.
Как вам угодно, сэр.
Для начала я делаю диагностику. Обливиэйтов на нем, на первый взгляд, нет, но уже через пять минут я обнаруживаю следы Мемория Абдиката. Рубцы совсем свежие, точь-в-точь такие, как было описано в тетрадках Слагхорна.
Кто-то играл с вашей памятью, мистер Забини. Есть ли у вас предположения, при каких обстоятельствах вам мог стереть память кто-то, кого вы сами об этом попросили?
Прежде чем ответить, он думает минут десять:
Понятия не имею, сэр. У меня было ощущение, что я не могу вспомнить что-то из вечера 21 января, и, возможно, в один из дней перед этим.
Двадцать первое – тот вечер, когда я попал в засаду, а он был здесь, с Альбусом.
Но Тео сказал, что Обливиэйта на мне нет. Если только он не сам…
При Обливиэйте, мистер Забини, - перебиваю я его, - ощущения, что кусок памяти потерян, возникнуть не может. Его заменяет придуманное воспоминание. Кроме того, в случае с Обливиэйтом, при диагностике на кончике палочки появляется красное свечение. Однако только в том случае, если вы достаточно сильный волшебник, чтобы обнаружить Обливиэйт.
Конечно, я и сам не уверен, что смог бы обнаружить его Обливиэйты, ведь это его сила плюс сила Альбуса, но, учитывая то, что мой противник следов не оставляет, вряд ли бы он стал пользоваться чем-то простым.
И что это значит, сэр? Вы подозреваете, что это тот же человек, который накладывал Империус?
Вряд ли мои выводы вам понравятся.
Ну вот, и дошел до самого главного. Осталось только собраться с духом и сказать. Вам когда-нибудь приходилось сообщать 14-летнему парню об изнасиловании? Впрочем, в том, что он справится, я уверен: справился же он с ситуацией с Хиггсом и Флинтом.
Почему, сэр?
Для того, чтобы составить полную картину того, что с вами могло произойти, мне нужно, чтобы вы прошли малоприятную диагностическую процедуру.
Я… я не понимаю вас, сэр.
Иными словами, нужно убедиться, что… что вы девственник, мистер Забини.
Карие глаза расширяются:
– Что… что…
Вам разъяснить, что я имею в виду?
Нет, сэр.
В наступившей тишине треск пламени в камине кажется оглушающим. Почему-то я не сомневаюсь, что он это сделает. На этом факультете мой авторитет сомнениям не подвергался с 1981 года. Наконец, он медленно кивает.
Вне всякого, он предпочел бы, чтобы это сделал я. Но, увы, подобными заклинаниями владеет только Помфри. К счастью, у меня есть средство заставить ее не проговориться Альбусу – я делаю запрещенные зелья для ее больной сестры. Как ни крути, моя профессия выгодна со всех сторон.