Дарханы. Академия Четырех богов
Шрифт:
Прошло уже несколько дней, как я пыталась освоиться и взять как можно больше от каждого учителя. Сентар де Торн оказался самым жёстким, к счастью, другие наставники были помягче. Даори нам преподавала женщина, сента Сейна-Алдрия ди Каренис родом из Энарии, а еще я успела попасть на занятие по истории мира и ордена дарханов, где, разумеется, особенно подчеркивалась роль Императора, а я попыталась не сойти с ума, запоминая огромное количество имен и специфических слов на даори, и мы снова тренировались под открытым небом — и снова учились контролировать свои границы.
Привыкшая к куда более мягкому обращению, я ожесточенно
— Что за работы? — поинтересовалась я у Мэй, жуя кусок пирога.
Аппетит у меня вырос так, что есть хотелось каждую свободную минуту. То ли раньше я жила в слишком спокойной обстановке, то ли что — но меня это уже начинало пугать. Мысли о еде начинались с раннего утра и преследовали вплоть до отбоя, на котором я падала на свою жесткую кровать, закрывала глаза и мгновенно проваливалась в сон.
— Ну, тех учеников, кто не успевает или ленится, могут сослать помогать на кухне или в садах наравне со слугами на целую неделю, — склонилась ко мне Мэй и понизила голос, чтобы соседи по столу не слишком вслушивались: благо, в трапезной и без нас было шумно. Рыжеватые прядки мой подружки, сидящей рядом и болтающей ногой, щекотнули плечо. — Я уже не раз трудилась на огороде и, скажу тебе, лучше туда не попадать. Земля тут суровая, и только магия может помочь выращивать зерновые и овощи, приходится делиться своими силами — и это помимо простого физического труда. У меня после недели работ все руки были в мозолях. Я, конечно, привыкла трудиться в сиротском приюте, но даже там к нам были добрее.
— Звучит неприятно, — поежилась я. — Но как будто на кухне ничуть не лучше.
— Да, — кивнула Мэй и уставилась на девушку, несущую в руках гору грязных тарелок. — Вон, глянь на эту девушку, в сером платке — она из неодаренных, поэтому быть в городе богов может только на правах прислуги. Скорее всего, тоже сирота. Кто-то из них едет сюда, чтобы своей верной службой Четырём богам заслужить лучшую долю и доказать, что они достойны одобрения хотя бы Ойгона: поэтому закаляют свои тела и много и тяжело работают. — Мэй шумно отхлебнула из кружки травяной настой: так резко, что я даже вздрогнула от этого звука и чуть-чуть поморщилась. Но она не заметила и продолжила, снова понизив голос, словно делилась тайной: — Говорят, некоторые из них втайне надеются, что этот упорный труд и верное служение подарят им однажды магию.
— А ты думаешь, это невозможно?
Мой дар раскрывался постепенно: сначала родители не замечали, что с пламенем свечей происходит что-то странное, когда я смеюсь, громко дышу или завороженно смотрю на танцующие огоньки, но чем больше я взрослела, тем больше подозрений вызывали мои таланты, пока не выяснилось, что боги одарили меня этой странной способностью чувствовать за пределами своего тела, но не простую и понятную живую жизнь, а нечто столь сильное и опасное, как стихия огня.
Быть может и впрямь от того, что моя мама едва не сгорела в пожаре, который учинила на плантации, чтобы освободить своих людей от чужаков?
— Я не знаю, — Мэй пожала плечами, а потом быстро взглянула на меня, и веснушки на ее лице даже показались мне ярче обычного: — Но мне хотелось бы в это верить. Очень обидно служить всю жизнь и так ничего и не добиться. А нам с тобой повезло, верно? — Она легонько
— О да. Повезло, — сарказм так и сочился в моих словах, стоило вспомнить изматывающие тренировки с жестоким наставником, обязательную службу в армии и возможность сложить свою голову.
Но, говоря по-честному, я всё же чувствовала внутри некоторую гордость, что боги и вправду одарили меня не просто так. И что моя жизнь должна быть наполнена чем-то большим, чем жизнь служанки, оттирающей грязные тарелки. Звучало, конечно, вовсе неблагородно… зато честно!
— А где еще могут служить неодаренные?
— Ну, им отдали грубую работу с землей — поддерживать жизнь в созданных дарханами цветах и деревьях, кстати, часть из которых растет только здесь, на склонах гор, и даже цветет круглый год, я тебе потом покажу.
— Я видела сады на террасах, — кивнула я, вспоминая то, как мы впервые поднимались с Бьёрном от центральной площади к многочисленным кельям в скале. — Правда, издалека.
Мэй кивнула.
— Ещё слуги чинят мебель, работают с камнями и деревом, кто-то в библиотеке и архиве, как сента де Инес, переписывают без конца священные тексты, но это редкость. Даже эта… как её. ПривилегияПривелегия, вот! — Мэй с гордостью выговорила сложное слово. — Чаще всё же что-то примитивное, где не особо нужен дар. Даже у Бьёрна есть помощник, которые собирает травы для настоек, готовит бинты, ведь иногда сюда привозят больных и раненых. Могут убирать тренировочные залы, чистят нанесенные на стены символы и ритуальные предметы, готовят всё для церемоний… В общем, много чего. Ты увидишь их, они не носят одежды дарханов и чаще всего в сером.
— Слава императору, что мы избавлены от всего этого, да? — я попыталась сделать так, чтобы мой голос звучал благоговейно, но кажется, Мэй уловила оттенок фальши, однако ничего не сказала.
— Зато у нас гораздо больше сил и времени, чтобы усиленно учиться и делать этот мир лучше с помощью воли и благословения богов! — подвела итог Мэй и поднялась, отодвигая свою грязную тарелку.
Я, конечно, не обладала способностью большинства здесь хорошо считывать эмоции, но всё же даже я почувствовала, что моя новоиспеченная подруга так и не рассказала мне о чём-то особенно для неё важным.
Однако пока мне надо сосредоточиться на себе — и балансировать где-то на грани того, чтобы учиться достаточно хорошо и не загреметь на работы в земле или мойку тарелок — и не быть замеченной свыше, чтобы не решили, будто я уже готова идти и умирать за императора.
Недели интенсивных тренировок и занятий потянулись одна за другой. Помимо утренней практики, на которую я по-прежнему торопилась прийти первой и выполнить всё так безукоризненно, чтобы Учитель не посмел тронуть, у нас проходили настоящие испытания на прочность. Нас заставляли не просто разогревать мышцы и выдерживать долгое замирание на скалах, но и бежать немалые расстояния по пустынному нагорью за монастырем, отжиматься, повторять боевые стойки и отрабатывать удары на уроках военного искусства, на которое обязаны были ходить как юноши, так и девушки — и спуску не было ни для кого. Никаких исключений. Всё во Ойгона, покровителя тела, силы и здоровья.