Дары небес. Цена обещания
Шрифт:
– Да, я слышал. Вы говорили о том, что Граница у вас в крови, так ведь? Я вам верю, милорд. Хочу только задать один маленький вопрос. Где ваш единственный сын и наследник, лорд Ибис?
Старик откинулся назад и несколько долгих секунд не мог вымолвить ни слова.
– Это... грязно... Не то, что вы подумали... Я не буду оправдываться...
– Лорд Кшарбон, - возвысил голос канцлер, - давно ли вы видели своего сына, которого на южном склоне Вардорского кряжа знают как Лу-Удачу?
– Разбойник?
– недоуменно выпрямился лорд Альбатрос и ноздри на его крупном породистом носу затрепетали.
–
Эрвис при упоминании своего титула нервно сглотнул, но ничего не сказал.
– У меня больше нет сына, - тускло произнес лорд Ибис, опустив голову.
– Разрешите вам не поверить! Время от времени шайку Лу-Удачи видят совсем рядом с Гнездом Ибиса. Выходит, Граница не у всех вас в крови?
– Это не значит, что я с ним встречаюсь! Я уже давно не видел Лукку!
– Поэтому вы продались Торгулу? Сын угрожает вам? Или Торгул угрожает прибрать Лукку к рукам? Я не могу поверить, что такой честный и доблестный человек, как вы, лорд Ибис, способен сознательно предать, но разве предательство бывает только сознательное? А из жалости? А спасая того, кого любишь?
– Хватит, Дагул, - тихим, звенящим от ярости голосом встрял Нейл Раган, - это переходит всякие границы!
– О, лорд Ласточка!
– резко развернулся канцлер, - Тебе я тоже задам вопрос. По-родственному. Убийство женщин-путешественниц - твоих рук дело?
– Разумеется, нет. Но причем здесь это?
– скривился Раган.
– Я тоже думал, что не при чем. Пять женщин за последние две недели. Спросите, откуда мне это известно? По странному стечению обстоятельств, эти женщины были эдифирками и ехали в Вышемир, на поклонение в святое место - вот почему Эбера так беспокоится о них. Все они были подданными короля Эдифира. А теперь скажи мне, милорд Ласточка, так ли безопасны дороги в твоих владениях? Пять загубленных душ, не считая тех, кто их охранял в пути, - и все аккурат севернее Гнезда Ласточки. Зверские убийства, жестокие и странные. Словно зверь их растерзал. Не правда ли, лорд Цапля? Говорят, последнюю жертву нашли вы?
– Это так, - медленно кивнул Майеш, не отрывая испытующего взгляда от канцлера.
– Вас не удивили эти убийства?
Лорд Цапля пожал плечами:
– Нет. Я, видите ли, немало насмотрелся похожего. Поганцы у Границы частенько балуют. То руки поотрезают, то ноги, то кишки выпустят, а то и кожу живьем сдерут. Звери, они разные бывают, а двуногие страшнее всего.
– А, - обрадовано вскричал Дагул, - так поганцы подобное вытворяют? Но откуда поганцы в Дол-Синганире, Вы задавались этим вопросом?
– Нет здесь поганцев, - сквозь зубы процедил Раган, - нет и никогда не будет.
– А может, ты сам их пропустил через Границу? Заключил союз с Торгулом, а теперь вынужден подкармивать свежим мясцом его адептов?
Элиза едва успела уследить это молниеносное движение - а Нейл Раган уже перегнулся и вцепился Дагулу в глотку. И не рявкни сидевший между ними Джеерт, да не схвати в стальные клещи руки лорда Ласточки, быть бы лорду канцлеру покойником. Или хотя бы инвалидом.
– Хватит, - еще раз прикрикнул лорд Ворон, отбрасывая Рагана обратно на его стул, - Мы не малые дети. Голословные обвинения никому не нужны. Так предателя мы не найдем. Да и сомневаюсь, ищем ли, - добавил куда тише.
– А я и не собирался... голословно, - прохрипел Дагул, потирая горло и сверкая налитыми кровью глазами, - ты, родич, за это мне ответишь.
– В любой момент, - холодно ответил лорд Ласточка.
– Выясняйте свои разногласия в другом месте и в другое время!
– прикрикнул лорд Ворон, - А вам, лорд канцлер, если нечего больше сказать...
– Отчего ж нечего, - громко перебил Дагул. Он больше не насмешничал и не глумился. Он был откровенно зол. У него нервно подергивалась щека и похож он был на вздыбившего шерсть кота, - Я ведь и документики приберег к этому случаю.
И призывно махнул рукой. Человечек рядом с Элизой неожиданно засуетился и завозился над книгой, затянутой в красочный кожаный переплет. Щелкнула филигранная застежка сбоку и на руки королевскому сановнику тихо сползла пачка толстых, будто навощеных бумажек.
– Эээ, милорды, вот... извольте... насчет Лукки Кшарбона... Свидетельство почтенного купца...
Элиза сидела, краем лопатки прислонившись к ледяной стене, обхватив себя руками и стараясь не дрожать от холода. Придворный человечек с радостью демонстрировал результаты своих изысканий, потрясал бумажками, бегал вокруг стола, желая угодить всем и каждому...
Она предпочитала ничего этого не слышать. Она не любила дрязги, не любила склоки. Ее сердило, когда другие выволакивали на свет божий грязное белье, да еще и потрясали им перед носом. Ей было неприятно, когда других провоцировали сорваться, показать самые худшие свои качества, сказать лишнее и ненужное... Понимают ли протекторы, что делает Дагул? Осознают ли, что его провозглашаемое раз за разом желание выяснить правду на самом деле имеет целью вбить клин между всеми ними? Элиза здесь была чужой, она не знала и не понимала местных порядков, не знала здешнего кодекса чести. То, что с ее точки зрения казалось сущим пустяком, неожиданно приводило лордов в ярость, а то, что она порой сочла бы для себя оскорблением, протекторы принимали как само собой разумеющееся. Да, она была чужой. Но дурой не была.
Дагул умел использовать ситуацию, хотя в этом спектакле явно чувствовалась домашняя заготовка. Для битья он выбрал только двух протекторов, если не считать короткой стычки с Нейлом Раганом, и это было умно: прочим лордам оставалось только вставать на ту или иную сторону и гадать, дойдет ли очередь до них самих - наверняка у каждого найдется, что скрывать. Канцлер умело добил Кшарбона и со знанием дела обрушился на Барнассу, обнародовав неизвестный доселе факт организованного лордом Орлом канала контрабанды кое-каких запрещенных специй с Юга. О том, что с Югом можно торговать даже при наличии Границы, некоторых присутствующих возмутило (лорда Ястреба, разумеется), но Элиза, пристально наблюдавшая за лицами, заметила тень беспокойства в облике лорда Альбатроса. Контрабанда, судя по всему, была незаконным, но вовсе не невероятным промыслом, и лорд Ундрэ тоже ее не избегал. Знают ли об этом остальные? Знают, но скрывают? Похоже, не все ладно в датском королевстве.