Давай сыграем… в любовь…

Каблукова Екатерина

— Как красиво, — не сдержавшись, Амалия провела пальцами по тонким листьям. Император улыбнулся, заметив сдержанное восхищение в ее глазах.

— Мой отец подарил это украшение моей матери в день ее помолвки. Мама считала, что колосья приносят счастье в семейной жизни… — он говорил тихо, так, чтобы никто, кроме них двоих, не услышал, — Думаю, ей бы очень понравилось, если бы вы надели диадему сегодня.

— Спасибо, — девушка осеклась, даже не зная, что еще сказать. Внезапно все: и резкие разговоры, и пьяная выходка Рудольфа показались ей незначительными. Этим подарком, драгоценностями своего рода, а не императора, он давал

понять, что с полной серьёзностью относится к тому, что произойдет между ними. Возможно, и ей стоило попытаться…

Амалия слегка наклонила голову, и император осторожно, чтобы не смять ее локоны водрузил диадему. От него все еще пахло коньяком, и девушка вздрогнула, вспомнив вчерашнюю встречу в тронном зале и то, как близко от ее губ были его губы.

— Надеюсь, что мой подарок пришелся вам по душе, — грустно улыбнулся император.

— Он прекрасен!

— Тогда хотя бы улыбнитесь… — Рудольф вздохнул и, заметив, что обер-гофмейстер все еще стоит у дверей, недовольно переминаясь с ноги на ногу, продолжил уже достаточно громко, — К сожалению, нам пора, не то гости действительно будут недовольны.

Он положил футляр на стол и обреченно пошел к выходу. Барон, поклонившись Амалии, последовал за ним. Игалло выглянув и убедившись, что оба мужчины направились к парадным покоям и вновь обратился к девушке:

— Ваши фрейлины… где они?

— Их нет.

— Как? — обер-гофмейстер схватился за сердце, — Вы понимайте, что это — позор!

— Позором было бы идти в их сопровождении, — девушка тоже направилась к дверям, — Ступайте, вы абсолютно правы, не вежливо заставлять гостей ждать.

Игалло всплеснул руками, но времени на споры уже не было, и обер-гофмейстер стремительно удалился.

Оставшись одна, Амалия прошлась по комнате, взглянула на себя в зеркало, диадема приятной тяжестью давила на голову. Возможно, к ней стоило надеть какие— то украшения, но у нее не было ничего подходящего. Поколебавшись, Амалия все— таки приказала Герде принести нитку жемчуга, быстро надела ее на шею и поспешила к тронному залу.

Совершенно одна она прошла по дворцу, не обращая внимания на переглядывание ошеломленных ее появлением слуг, и остановилась около дверей, ведущих в тронный зал. Сейчас перед ними дежурили лакеи в парадных ливреях. Одна из створок была слегка приоткрыта, чтобы было слышно, что твориться внутри. Распорядитель как раз объявлял все титулы императора.

Не удержавшись, Амалия слегка вытянула шею, пытаясь рассмотреть, что творится в зале, но тут же сердито одернула себя: еще не хватало показывать свое любопытство перед слугами.

Шуршание платьев, тишина, затем гулкие звуки шагов под сводами — император вошел в зал, поднялся по ступеням и остался стоять, ожидая невесту.

— Контесса Амалия цу Норрик…

Она не стала слушать свои титулы, которые и так знала наизусть, лишь поправила перчатку. От собственной дерзости и волнения руки подрагивали. Двери распахнулись, и она вошла в зал. Одна. Под осуждающими, а иногда и насмешливыми взглядами девушка в полном молчании направилась к трону, где её ожидал император.

Она прошла уже половину зала, когда услышала за своей спиной громкий шепот:

— Неслыханное бесстыдство! И это — новая императрица?

Амалия вздрогнула и на секунду остановилась. Женщина, явно желающая её унизить, говорила слишком громко, и её прекрасно было слышно в абсолютной тишине зала. Девушка

стиснула зубы и выпрямилась, посмотрела вперед и остолбенела. В нарушение всех традиций по красной ковровой дорожке к ней шел Рудольф. Не зная, что делать, она беспомощно осталась стоять и смотреть, как он подходит к ней почти вплотную, в гулкой тишине зала слышались звуки его шагов.

— Контесса, — он поклонился, по— военному щелкнув каблуками, шпоры зазвенели. Спохватившись, Амалия присела в заученном реверансе. Император протянул руку, помогая ей подняться, — Простите, мои подданные слишком дурно воспитаны, чтобы оценить ваше мужество и оказать вам достойный прием! Смею надеяться, несмотря ни на что, вы все— таки окажете мне честь стать моей женой и возьмете на себя нелегкие обязанности являться примером для остальных.

Слова Рудольфа звучали так, словно он впервые делал ей предложение. Девушка удивленно посмотрела на него, ожидая подвоха, но он был серьёзен. Она поняла, что император, верный своему слову, давал ей шанс. Амалия благодарно улыбнулась:

— Я почту за честь, Ваше Величество, принять ваше предложение…

Барон Фриш зааплодировал первым, за ним последовали и другие. Кто— то прокричал «Да здравствует император!», клич подхватили.

Его Величество ободряюще улыбнулся невесте, незаметно для всех подмигнул и повел к трону. Амалия вдруг заметила, что на его лбу выступили капли пота. По всей видимости, от всех этих криков Рудольфу снова стало плохо. Движимая состраданием и благодарностью, девушка незаметно для остальных мягко сжала его подрагивающую ладонь. Магия теплой волной сорвалась с пальцев, перетекая на кожу императора. Он выпрямился, плечи слегка расслабились.

— Спасибо… — прошептал он так, чтобы никто не услышал. Девушка едва заметно пожала плечами, чувствуя, что этот небольшой сговор связывает их между собой.

Рудольф усадил ее в кресло, предназначавшееся императрице, и лишь потом сел сам, ожидая, пока лакеи поставят перед ним столик, а Игалло лично поднесет и откроет папку, в которой лежал брачный контракт, уже подписанный отцом невесты.

Камень в кольце— печатке, которое Амалия носила мизинце вспыхнул, подтверждая подпись эрцгерцога. Девушка взяла перо, старательно выводя буквы, подписала бумаги и передала жениху. Тот быстро поставил свою достаточно размашистую подпись. После чего, выждав, пока слуги унесут документы, император встал, помог невесте подняться и, держа её за руку, шагнул к краю ступеней:

— Дамы и Господа, официально представляю вам мою невесту, контессу Амалию цу Норрик.

Снова нарушение этикета, впрочем, никто уже этого не заметил. Рудольф торжественно надел девушке на палец помолвочное кольцо: тусклый синий камень в окружении переливающихся прозрачно— белых. Старинный артефакт, по преданию, магией защищающий невесту дома Лауфенбургов.

— Да здравствует император, да здравствует контесса! — воскликнул барон Фриш, давая сигнал к продолжительным овациям.

Затем последовал торжественный ужин. Его подавали в парадной столовой. Судя по убранству, помещение было переделано относительно недавно. Бледно— голубые стены, украшенные лепкой — голые пухленькие младенцы, держащие в руках рога изобилия, два ряда окон, плотно занавешенных бархатными портьерами, на которых были вышиты корзины с фруктами. Точно такие же корзины стояли на столах, окруженные канделябрами с уже заплывшими воском свечами.