Дайте собакам мяса
Шрифт:
Любовные похождения Татьяны меня интересовали мало — я и так про них знал если не всё, то многое, да и считал, что не мне указывать взрослой женщине, что она ведет себя неправильно. К тому же сейчас она вроде угомонилась, и пусть я не знал, как сложится наша жизнь, но собирался сделать всё от меня зависящее, чтобы со мной Татьяна была хотя бы чуточку более счастливой, чем с Высоцким.
И уж тем более я не собирался выспрашивать у неё, отличаются ли наши с ней отношения от тех, что у неё были раньше. Это и выглядит глупо, да и разумного ответа на такие вопросы обычно не существует; ей, скорее всего,
Но она, кажется, ждала напрашивающийся вопрос, и я заполнил паузу просто — подошел к пианино, поднял крышку, посмотрел на клавиши и нажал на одно из многочисленных «до». Звук мне понравился, он напомнил мне одну песню, которую написал композитор, хорошо знакомый большинству любителей советского рока. Я снова нажал на «до», потом — на две соседние клавиши слева, белую и черную. Следующий звук не получился, и мне пришлось его искать, и следующий тоже. Но минуты за три я смог проиграть всю первую строчку без запинки. [3]
— Красиво, — Татьяна, чуть наклонив голову, дождалась окончания моих мучений — видимо, чтобы не вторгаться в процесс творчества. — Ты умеешь играть на пианино?
— Никогда не пробовал, — честно признался я, потом покопался в памяти «моего» Орехова и добавил: — Хотя вру. В седьмом классе мы с приятелями забрались в музыкальный кабинет в нашей школе, и там я немного поколотил по клавишам. Но вроде ничего не сломал, во всяком случае, в этом нас не обвиняли.
Татьяна прыснула.
— А в чем обвиняли?
— Барабан мы порвали, — повинился я. — Не я, Димарик… он после восьмого класса в училище ушел, так и не встречались ни разу с тех пор. Ну и замок на двери испортили, мать ругалась — родители скидывались на замену. А ты умеешь?
— Два года отходила в музыкальную школу, — грустно сказала она и кивнула на инструмент: — Как поступила, отчим откуда-то притащил, мол, пианистку будем из тебя делать, он тогда забыл, что я скрипку выбрала. Скрипку они потом продали, а пианино так и осталось. Это моя комната бывшая, я тут жила… кровать моя, шкаф… там форма висела и платья. Как развелась, сюда ненадолго вернулась, потом снимали… потом театр квартиру выделил. Надо будет как-нибудь туда заехать…
— Заедем обязательно, — пообещал я. — Скоро не обещаю, но заедем.
— Хорошо, — легко согласилась Татьяна. — А что это за песня?
Я задумался. Играть на гитаре эту песню я не умел — когда-то пытался подобрать мелодию по скачанным из интернета нотам, но бросил в процессе, слишком сложными мне показались эти джазовые интерпретации. Пытаться сыграть её на пианино? Я ещё не сошел с ума, да и понял уже, что нужно иметь хорошо поставленные руки, одним пальцем тут не обойдешься.
— Слышал когда-то, — неопределенно сказал я. — Называется «Чего это стоило мне». Сыграть вряд ли смогу, на гитаре не тот эффект, а на пианино я только вот так могу, одним пальцем. А там прямо аккомпанемент нужен… Примерно вот так.
Я снова начал отстукивать
'День.
Уходит снова день.
За ним закрыли дверь
И повернули ключ'.
— А дальше что? — с непонятной для меня грустью спросила Татьяна.
Я пожал плечами и под ту же мелодию продолжил:
'Зря
Ты новых песен ждёшь.
С меня хватило той,
Что я спел уже'.
— Дальше совсем грустно, — улыбнулся я. — И ты опять скажешь, что автору было очень плохо, когда он это писал.
— Я бы и сейчас это сказала, — Татьяна ответила мне улыбкой. — Но всё же… Ты же помнишь, что было дальше?
— Помню, только не подбирал же… сейчас…
'Спеть
Эту песню так,
Чтобы спрятать боль, —
Ты не знаешь, чего это стоило мне.
Жить
И улыбкой скрыть
Выражение глаз…
Ты не знаешь, чего это стоило мне'. [4]
Мелодию я уже не выводил, просто нажимал на отдельные клавиши, создавая хоть какой-то музыкальный фон. Левая рука сама тянулась к басам, но я сумел с ней справиться — так что допел я относительно спокойно.
И едва не вздрогнул от громких аплодисментов. Я обернулся — в дверях собрались все гости, которым, кажется, моё музицирование очень понравилось.
— Душевно, — вперед выступила Нина Павловна. — Очень душевно получилось, Виктор! А мы там сидим и думаем, куда вы пропали? Женька-то вернулся, а вы всё от нас бегаете… Пойдем за стол, там ещё пить и пить!
Мы с Татьяной переглянулись — и синхронно вздохнули. Семейный праздник — это такое дело, которое нужно просто пережить.
[1] Серовой актриса Валентина Половикова стала по второму мужу — летчику испытателю Анатолию Серову, который погиб в 1939 году; сына от него она родила уже после его гибели. Третьим её мужем в 1941 году стал поэт и драматург Константин Симонов, с которым они прожили 16 лет. Ходили слухи, что у Серовой был роман с Рокоссовским, но никаких документальных подтверждений этого нет. В годы войны у Рокоссовского была официальная любовница — военврач Галина Таланова, которая в 1945 году родила ему дочь Надежду.
[2] Мне не удалось найти полных данных на отчима Татьяны Иваненко, хотя я старался. Имя у него точно Евгений, но отчество и фамилия нигде не упоминается. Так что «Архиповича» я придумал, а с фамилией заморачиваться не стал — всё равно это не слишком важно.
[3] Даже я, человек бесконечно далекий от музыки, способен одним пальцем наиграть на клавишных, например, битловскую «Girl». Думаю, при наличии слуха подобрать мелодию труда не составит; в музыкальных школах, например, есть диктанты — ученики должны со слуха записать ноты того, что им играют, и знающие люди уверяют, что это значительно сложнее, чем подбирать ту же мелодию на инструменте. Кстати, несмотря на мою далекость от музыки, на гитаре я немного бренчу (примерно как ГГ до попадания), поэтому подсовываю «Виктору» те песни, которые способен сыграть сам — из тех соображений, что уж если я смог их освоить на каком-то уровне, то человек со слухом всяко сделает это лучше.