Дело Кольцова
Шрифт:
— Что ж вы робите? — завопил он. — Це ж хлопцы из нашего дома, с двадцать первой квартиры. Студенты!
Петлюровцы заколебались. И в эту минуту из-за угла выехал извозчике какими-то седоками. Петлюровцы бросились ему наперерез, видимо увидев более интересный объект.
А вскоре происходит очередная смена властей в многострадальном городе — почти без боя петлюровцы уходят из Киева, вытесненные красными партизанами, под предводительством Щорса и Боженко. Киев стал столицей так называемой второй Украинской советской республики. Советские власти на этот раз резко отличались от оголтелых большевистских отрядов, вошедших в Киев в феврале 1918 года и чинивших в городе кровавые расправы. На этот раз советская власть носила более цивилизованный характер, хотя,
УДОСТОВЕРЕНИЕ
Предъявитель сего, т. Михаил Кольцов состоит врид. редактора газеты «КРАСНАЯ АРМИЯ» — органа Политуправления XII Армии, что подписью и приложением печати удостоверяется.
Редакция просит всех лиц и учреждения, к коим т. Кольцов будет обращаться по делам газеты, оказывать ему полное содействие.
17 сентября 1919 г.
Похоже на то, что советская власть утвердилась в Киеве прочно и окончательно.
Но гражданская война вносит свои коррективы. На Киев надвигается Добровольческая армия, возглавляемая генералом А. И. Деникиным. Части Красной армии под напором противника отступают. Все советские организации эвакуируются из Киева. Вместе с политуправлением покидает город Кольцов и с ним Юренева. Они уезжают в Петроград. Здесь Кольцов становится сотрудником НКИД, где работает в отделе печати. Одновременно его фельетоны и очерки появляются на страницах «Правды». Вот документ того времени:
МАНДАТ
Настоящий мандат выдан тов. Михаилу Ефимовичу КОЛЬЦОВУ в том, что он является корреспондентом газ. «Правда» на Западном и Юго-Западном фронтах. Все военные и гражданские власти и партийные организации просим оказывать тов. КОЛЬЦОВУ всемерное содействие в деле получения необходимых материалов, отправки их и передачи по телеграфу и телефону в Москву.
За Заведующего редакцией
А. Дивильковский 2 июля 1920 г.
НОВЫЕ ГОРИЗОНТЫ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Гражданская война закончилась. Но вот, в начале марта 1921 года на весь мир прогремело известие о восстании против советской власти в Кронштадте. Военный гарнизон крепости и моряки броненосцев «Петропавловск», «Севастополь» и «Республика», те самые, которые в октябре 1917-го активно способствовали приходу большевиков к власти, теперь выступили под лозунгами: «Советы без большевиков!», «Свободу слова и печати для левых партий!» и др. В Кронштадте создается «Временный революционный комитет». Причиной восстания, несомненно, стало недовольство ухудшением продовольственного положения рабочих, тяжелой для крестьян продразверсткой, жестокостями ВЧК. Ленин и Троцкий подписали приказ, объявляющий кронштадтское движение мятежом, организованным руками французской и английской контрразведок и бывшим генералом Козловским. В связи с этим «бывший генерал Козловский и его сподвижники» объявлены вне закона, город Петроград — на осадном положении. А. Н. Козловский, командующий артиллерией Кронштадта, был одним из десятков тысяч военспецев, служивших в Красной армии. Никакого отношения к восстанию он не имел, но он был единственным бывшим генералом в крепости, что дало основание советской пропаганде объявить мятеж делом рук белогвардейцев. 5 марта в Петроград прибыл наркомвоенмор Троцкий, который в 1917 году называл кронштадтских моряков «красой и гордостью русской революции», а теперь объявил их «контрреволюционерами» и приступил к подготовке штурма Кронштадта. В эти же дни, на собравшемся съезде партии, Ленин заявил, что восстание
«…В морозной мгле, при свечке, колеблемой ледяным вихрем, в ораниенбаумском домишке без крыши, сорванной снарядом, под гром десятидюймовых чудовищ верстал номер „Красного Кронштадта“, чтобы через два часа выбросить с первыми ротами в захваченную крепость».
«Утро в Кронштадте» — так назывался фельетон, написанный Кольцовым «при свечке, колеблемой ледяным вихрем» и напечатанный в первом номере газеты «Красный Кронштадт». Фельетон этот заканчивался следующими строчками:
«На днях, когда Кронштадтом еще владели белогвардейцы и их господа из английской разведки, я напечатал в „Красной газете“ открытое письмо генералу Козловскому, назначая ему скорое свидание в освобожденном Кронштадте. Мы прибыли на место встречи, но его превосходительства, увы, здесь не оказалось. Куда вы скрылись, почтенный генерал?»
Мне рассказывал дед, что в 1921 году он по приглашению Кольцова побывал в Петрограде:
«— Хочешь съездить в Кронштадт? — спросил меня брат. — Покажу тебе, как было дело.
И вот утро в Кронштадте. Ясное голубое небо. Совсем по-летнему светит солнце. Мы прибыли сюда на катере по еще неспокойным балтийским волнам. Мы ходим с Кольцовым по улицам Кронштадта мимо массивных, еще покрытых пороховой копотью крепостных сооружений, фортов, казематов. Брат рассказывает, показывает, вспоминает:
— Вот здесь мы поднялись на борт восставшего против Советской власти и сдавшегося дредноута. Корабль был весь в снегу. Люди на нем окоченели. Не от мороза — от страха. Они смотрели на нас исподлобья, ждали своей участи… Оказалось, между прочим, что главные орудия, направленные на Петроград, были заряжены двенадцатидюймовыми снарядами и приготовлены к обстрелу города. Решили снаряды не вынимать, а разрядить орудия залпом в море. Это был какой-то чудовищный гром — своего рода салют в честь победы.
Мы пошли дальше.
— А вот тут… — сказал брат, останавливаясь у какой-то кирпичной стены, и голос его дрогнул. — Здесь было так. Здесь стояла группа арестованных мятежников. И среди них — пожилой моряк, до ужаса похожий на нашего папу. Такого же роста, в очках, курносый, с такими же пушистыми усами, за которые ты маленьким любил его хватать, а он при этом делал вид, что хочет тебя укусить. Я остановился и с ужасом на него уставился. Он это заметил и как-то слабо, жалобно улыбнулся. Их всех ждал неминуемый расстрел. Не могу этого забыть…».
Вот документ, сохранившийся с того времени:
УДОСТОВЕРЕНИЕ
Уполномоченный Нар. Ком. Иностранных дел и корреспондент «Красной газеты» товарищ КОЛЬЦОВ Михаил, прибыв в район боевого участка Южгруппы Финского залива, принял деятельное участие в работе Политотдела Южгруппы, срочно организовал газету «Красный Кронштадт», а затем, согласно словесного приказа Начпоюжгруппы, тов. Милейковского остался при Политотделе до 21/111. 21 г., выпустить агитлистовки и инструктировать газету, переданную Кронштадтской Ревтройке.
Зам. Начальника Поюжгруппы Финского залива. 21 марта 1921 г.
С 1922 года Кольцов становится штатным сотрудником «Правды». Он переезжает в Москву. Любопытно, что в характеристике, выданной ему НКИД, отмечается его талант как публициста, но одновременно, в духе той поры, указывается его «недостаток» — он не всегда посещает партийные собрания.
А вот послужной список Кольцова, составленный в НКИД при переходе на новую работу:
1917 г. Сотрудник газет «Известия ВЦИК» и «Вечерняя звезда»
1918 г. Зав. отделом хроники Всероссийского кинокомитета, редактор «Кино-Недели».