Дело леди Евы Гор
Шрифт:
На лице герцога появилась лёгкая, едва заметная улыбка, и в его чёрных глазах вспыхнули озорные огоньки.
— Даже и не думал, — произнёс он с такой невинностью, что я чуть не поверила. — Вы моя жена, миледи, и мы можем жить под одной крышей. Тем более… — он прищурился, — вы выставили условие, что вашей ноги не будет в моём замке, но… ничего не говорили о том, чтобы моя нога не оказалась в вашем доме.
Чтобы возразить, я открыла рот… и закрыла, потому что, как ни крути, логика в его словах была железная.
— Похоже, вы смеётесь надо мной, милорд, — процедила я, скрестив руки
Он откинулся на спинку стула, не скрывая довольства.
— Возможно, — ответил герцог с лёгкой ухмылкой. — Но разве это не придаёт утру особый шарм?
Я закатила глаза, чувствуя, как уголки губ предательски подрагивают от сдерживаемого смеха. Каков наглец! Но обоятельный!
Игги, стоявшая за моей спиной, наконец, решилась подать голос:
— Миледи, вам принести чаю?
— Принеси. И… ещё одну вазочку с печеньем, — пробормотала я, сдаваясь на милость судьбы. — Видимо, у нас теперь новый прожо… постоянный гость.
Герцог лишь усмехнулся на мою оговорку и сделал ещё один глоток чая.
— Что ж, — выдохнула я с лёгким поклоном, — добро пожаловать в мой дом, милорд. Игги вам покажет гостевую комнату.Надеюсь, вы не превратите дом в поле боя.
— Только если это будет бой за ваше внимание, — мягко ответил он, и на этот раз в его глазах не было насмешки, только вызов.
И с этим ответом он вернулся к своему чаю, оставив меня стоять на месте с лёгким трепетом внутри.
***
Солнце, редкий зимний гость, сегодня щедро дарило своё тепло, отражаясь в лёгкой ряби на воде и заставляя снежные сугробы искриться, словно разбросанное по всему порту серебро. Морозный воздух наполнялся запахом соли, водорослей и свежевыделанного дерева. Порт Марвеллена ожил, словно вздохнул полной грудью. Сегодня был особенный день — первый корабль, готовый пересечь Барьер, готовился к отплытию.
Толпы людей заполнили набережную. Городской глашатай огласил начало навигации на море, и это стало поводом для праздника. В воздухе зазвучала живая музыка, перемешиваясь с радостным смехом, детскими криками и гулом голосов. Моряки и портовые рабочие стояли бок о бок с магами и чиновниками, а дети носились между рядами, украшенными флажками и гирляндами из зелени и лент. Мои гирлянды из хвои понравились всем и теперь если что-то нужно было украсить, то делали нечто подобное.
Я шла в порт в окружении знакомых лиц: Джеральд, уверенный и собранный, Лили, чья осанка сегодня была особенно гордой, Люциан Валентайн и, конечно, герцог Гровенор, чьё присутствие ощущалось даже тогда, когда он молчал. Он шёл рядом, его шаги в такт моим, и я украдкой ловила на себе его взгляд, полный чего-то нового, непривычного, но странно тёплого.
У причала нас уже ждал капитан Мак — высокий, широкоплечий моряк с загорелым лицом и крепкими руками. Его глаза светились радостью и волнением.
— Ваша Светлость, — он с уважением склонил голову, — благодарю за вашу поддержку. В следующий раз остановлюсь только в «Приюте моряка». И порекомендую всем, кого встречу на своём пути.
Я улыбнулась, пожимая ему руку:
— Держите курс домой, капитан. Пусть ветер будет вашим союзником.
Корабль готовился к отплытию. Я видела, как маги поднимались на борт: леди Фокстер
Люциан Валентайн стоял рядом, напряжённо сжимая руки за спиной, но в глазах у него было восхищение. Он не отрывал взгляда от Лили, и я уловила, как он дрогнул, поддаваясь вперёд, когда корабль начал медленно отдаляться от пирса.
Маги воздуха легко управлялись с парусами. Их заклинания были невидимы, но результат — очевиден: паруса наполнялись ветром, словно их тянули за невидимые нити, и корабль плавно вышел из гавани, мчась навстречу горизонту. Следом за ним на буксире тянулась небольшая яхта — на ней маги должны были вернуться обратно.
Толпа взорвалась радостными криками и аплодисментами. Казалось, что сам воздух пропитался надеждой и верой, что совсем скоро всё изменится. Люди обнимались, поднимали чаши с горячим глинтвейном, смеялись и делились друг с другом впечатлениями и мечтами, что скоро в порт вернутся наши корабли, застрявшие на чужбине из-за зимы.
Несмотря на зимний день, никто не спешил расходиться — все ждали возвращения магов.
Я не заметила, как мы с герцогом оказались вдали от толпы. Мы шли вдоль пирса, шаг за шагом, наслаждаясь редким мгновением спокойствия. Он молчал, и мне было хорошо в этом молчании. Не нужно было искать темы для разговора, притворяться или подбирать слова.
Мы свернули к пляжу, где волны накатывали на берег, оставляя на песке хрупкую, быстро исчезающую кружевную пену. Морской бриз развевал мой плащ, щекотал волосы, но я чувствовала, как собственная магия греет сильнее, чем солнечные лучи.
Герцог вдруг остановился, глядя на горизонт, где линия моря сливалась с небом.
— Знаете, что там, за Барьером? — его голос прозвучал тихо, но в нём было что-то особенное, словно он говорил не просто о географии.
— Догадываюсь, — ответила я, сдерживая любопытство.
Он повернулся ко мне, его взгляд был серьёзен, но в уголках губ играла тень улыбки.
— Там другие королевства. Те, с которыми когда-то наше королевство вело торговлю. Старые соглашения были разорваны из-за войны, но Его Величество король хочет их возобновить. И он собирается послать туда посла…
Что-то меня в тоне герцога напрягло и я внимательно вгляделась в его лицо.
— …и этот посол — я, — тихо добавил он.
Слова упали тяжелым камнем, сдавливая грудь от накатившей тревоги.
Всё, что я чувствовала последние дни — робкая надежда, тёплый огонь, что разгорался между нами — вдруг оказалось хрупким, как тонкий лёд весной.
— Нет, — прошептала я, беря герцога за руку и чувствуя, как в горле растет колючий ком. — Я попрошу аудиенции у дяди. Вы не должны уезжать!
Он посмотрел на меня, и в его глазах было всё: удивление, нежность, тревога… и то самое чувство, которое не нуждается в словах.
— Ева…
— Я серьёзно, — не отступая, повторила я, сжимая его руку крепче. — Вы не должны уезжать.