Дело леди Евы Гор

Леви Кира

— Я… я вас не понимаю, — дрожащим голосом ответила она.

— Возможно, я зря навязываю вам своё участие. Нельзя помочь, если человек не желает принять ни совет, ни помощь. Счастливо оставаться.

Резко развернувшись, я сделала шаг к дверям, встретившись с отчаянным взглядом Габриэля, но нужно во всём знать меру. Тем более этот жест был лишь игрой на публику. Баронесса подскочила с кресла, видимо осознав свой промах.

— Ваша Светлость! Постойте!

Я замерла, медленно повернув голову,

но не сделала ни шага обратно. Пусть теперь она сама проявит уважение.

— Простите… — выдохнула она с трудом, словно это слово было для неё непривычно. — Я… была не права. Прошу вас, Ваша Светлость… не уходите.

Медленно повернувшись, я позволяла ей прочувствовать всю тяжесть молчания, прежде чем заговорить.

— Баронесса, вы забываетесь. В присутствии герцогини и графини полагается проявлять уважение не только словами, но и манерами, — сухо заметила графиня Стерлинг, чуть приподняв подбородок. Её взгляд скользнул по баронессе с лёгким оттенком презрения.

Женщина густо покраснела, явно осознав свою ошибку. Она поспешно выпрямилась и, сдерживая дрожь, наконец, сделала глубокий, правильный реверанс.

— Простите, Ваша Светлость, графиня. Я… растеряна. Всё случилось так быстро.

— Признание своей растерянности — первый шаг к осознанию реальности, баронесса. Уверяю вас, гордыня сейчас — ваш худший враг.

Хозяйка дома судорожно кивнула, опустив глаза.

— Я здесь, чтобы обсудить вашу дальнейшую судьбу и будущее ваших дочерей. Но я не собираюсь навязывать свою помощь, если она вам не нужна.

— Нужна, — поспешно сказала она, вновь подняв взгляд. В её глазах больше не было прежнего высокомерия — только страх и тревога. — Я… не знаю, что мне делать.

— Тогда слушайте внимательно. Ваш муж обвинён в измене. И, как вы понимаете, его титул и имущество больше не принадлежат ему. Это дело нескольких часов, когда на этом пороге появятся королевские дознаватели, чтобы сопроводить вас и ваших дочерей в тюрьму и конфисковать всё имущество. Вина вашего супруга падает на всех членов его семьи. Наказание для вашего мужа — виселица. Вас и ваших дочерей ждут допросы, суд и… казнь.

Баронесса вскрикнула, прижимая ладонь ко рту, и упала на кресло, заливаясь горючими слезами, теряя остатки самообладания.

— Перестаньте! — резко сказала графиня Стерлинг, поднимаясь с места. Она схватила графин с водой и налила в стакан, шагнув к баронессе. — Пейте! Сейчас не время для слёз. Соберитесь и слушайте, что вам говорит герцогиня.

Баронесса взяла стакан дрожащими руками, сделала глоток, словно это могло утопить её страх. Когда её дыхание немного выровнялось, я продолжила:

— Король может проявить милость к женщинам, но наказание всё равно будет. На каторжные работы на рудники отправляют

не за то, что вы сделали, а за то, кем вы были рядом с изменником.

Женщина стиснула стакан так сильно, что побелели костяшки пальцев. Она хотела что-то возразить, но не смогла — знала, что я права.

Я медленно выдохнула и сказала то, что могла изменить её судьбу:

— Однако у вашей младшей дочери, леди Мишель, есть шанс избежать этой участи. Лорд Габриэль Уоттон — младший брат герцога Гровенора — готов взять вашу Мишель в жёны.

Тишина, которая повисла в комнате, была оглушительной. Баронесса смотрела на меня, не моргая, словно мои слова никак не могли достичь её сознания.

— Я… я согласна! — выдохнула она с такой горячностью, будто боялась, что предложение исчезнет, если она замешкается хоть на мгновение дольше.

— Позовите леди Мишель, — велела я.

Хозяйка дома бросила взгляд на стоявшего неподалёку слугу.

— Приведи Мишель. Сейчас же!

Пока он спешил выполнять приказ, в комнате повисло напряжение. Баронесса, собираясь с духом, внезапно нарушила тишину:

— Ваша Светлость… возможно ли подобное решение и для Иоланды?

Я не сразу ответила, обдумывая свой ответ.

— Только если у вас на примете есть господин, влюблённый в неё и готовый немедленно жениться на таких условиях, — сухо ответила я.

Баронесса сжала губы и покачала головой.

— К сожалению… нет.

Глубокая трещина боли пронеслась по её лицу, но я не могла утешить её — это было бы лицемерием.

— Однако, — продолжила я, — я могу похлопотать перед королём за вас и леди Иоланду. При одном условии.

В глазах женщины вспыхнула надежда.

— Вы должны содействовать следствию против вашего мужа. Скажите всё, что знаете. Поймите, вашего супруга казнят в любом случае. Но если вы поможете следствию, я возьму вас под своё покровительство после вынесения приговора. Уверена, король проявит милость к вашей младшей дочери — она ведь совсем не причастна к делам отца. За это время мы с графиней подыщем ей супруга

Баронесса сжала губы, слёзы вновь собрались в её глазах, но она больше ни о чём не спрашивала.

Смотря на эту женщину, у меня перед глазами всплыла другая картина — день, когда я сама стояла поднималась на эшафот, обвинённая в измене королю, как дочь заговорщика. Вспомнила, как жёстко сжималась петля на шее, как кровь стучала в висках, и как… Воспоминание было слишком болезненным, до дурноты. Мне самой требовался стакан воды и свежий воздух, но я только сцепила зубы, приказывая себе собраться. Меня тогда спас Светлый Отец. Но я сомневалась, что он вмешается и в судьбу Иоланды. Она точно не была героиней легенд. Просто дочь своего отца.