День гнева
Шрифт:
Сырцов - не пропадать же добру - допил пиво, швырнул пустую банку в урну, правой рукой слазил себе в боковой карман, вроде бы ничего и не вынул, но, еле шевеля губами, зашептал себе в ладошку.
Через минуту Смирнов увидел наемного убийцу. Тот, поднимаясь по лестнице из метро, вырастал по приближении к Смирнову. Его глаза, оказавшись на уровне с глазами Смирнова, ничего не выражали. За ним на расстоянии двух метров следовал один топтун, а еще через метр - второй. В толпе их ничего не соединяло. Каждый из троих был сам по себе. Они подошли к переходу и остановились в ожидании зеленого света. Перед тем,
– Жора, в работу тех!
– не таясь, приказал Смирнов. А Сырцов уже шептал, не ожидая команды.
Две толпы с двух сторон Кировской двинулись навстречу друг другу. Встретились в пути, проникли друг в друга, разъединились, и посреди проезжей части оказался одиноко лежавший на асфальте убийца.
– Жора!
– сказал Смирнов.
– В светлой куртке его толкнул!
– Засек, - уверил Сырцов и, проследив, как молодой человек в светлой куртке не спеша спустился в метро, проследовал за ним.
Вокруг убийцы образовался небольшой людской кружок. Парочка, которая его вела, озадаченно вместе со всеми разглядывала труп. Ясно было, что убийца - уже труп: противоестественная окончательная поза, отвалившаяся челюсть, полуприкрытые глаза тухлого судака.
– Эх вы, - негромко сказал Смирнов в спины топтунам. Пареньки обернулись, один хотел что-то сказать, но Смирнов помотал головой запретил. Сам же спросил у людей в кружке:
– Скорую вызвали?
– Мужчина побежал звонить!
– сообщила оживленная (успела похмелиться) немытая и нечесаная бомжиха и вновь вернулась к созерцанию покойника. Молодой еще!
К кружку, не торопясь, приближались двое ментов, игриво помахивая резиновыми дубинками. Делать здесь было нечего, и Смирнов пересек Кировскую до конца.
У старого наземного вестибюля метро его ждал донельзя смущенный старый муровский знакомый, который руководил группой сопровождения первого контактирующего. Старый знакомец не глядел в глаза. Смирнов все понял:
– Ушел.
– Ушел, - подтвердил старшой и, заспешив рассказать, разгорячился: Сразу взяли в круг, повели, довели до машины, вон там она стояла, - он указал место у сортирной арки. Они с места двинули, ребята за ними. И тут вот с этой стоянки у чучела три "Жигуленка" на полном ходу становятся поперек, отсекая моих ребят. Ушел, ушел, козел гебистский!
– Считаешь, гебист?
– полюбопытствовал Смирнов.
– Почерк, Александр Иванович.
– Три этих "Жигуленка"?
– Повели их ребята. По-моему, пустой номер.
– Задействованы в темную за хорошие бабки, - продолжил его рассуждения Смирнов. А от себя добавил: - Обосрались мы, старичок, - не отмоешься.
41
– Паренек в серой куртке, - шепнул в блюдечко переговорника Сырцов.
Двое, стоявших у книжного развала напротив дверей к контрольным воротцам, тотчас пристроились в хвост пареньку. Сырцов был четвертым замыкающим. Паренек прошел по проездному, а трое преследователей бросили жетоны - запаслись предусмотрительно. Паренек повернул налево к сокольнической линии.
Подполз поезд до Юго-Западной и Сырцов вместе с пареньком вошел в вагон. Вдруг паренек, как бы вспомнив что-то, выскочил на перрон.
Сырцов первым направился к двери. Паренек досиделся до открытия дверей, так что Сырцов выходил в пугливом раскардаше, а если не угадал? Но угадал, угадал: просто паренек любил все добирать до конца - сидеть так сидеть, идти, так идти. Он обогнал Сырцова и первым взошел на эскалатор. Только бы не побежал. Только бы не побежал! Сырцов глянул назад через плечо. Все-таки один из его ребят успел зацепиться. Если побежит, придется отдать его тому, что сзади.
Слава богу, не побежал. Благоразумен и расчетлив - раз везут, зачем тратиться, бежать. Малолюдно было на этой станции, час студентов педагогического и медицинского институтов еще не наступил. На улице было пошумнее: люди колбасились у многочисленных и разнообразных лотков. Апельсины, помидоры, книги, колготки, бижутерия, пирожки...
Паренек завернул за угол Дома молодежи и вышел в сад Мандельштама. Он решительно шагал меж редких деревьев. Наискосок. Мимо завода "Каучук". Квартира на Большой Пироговской?
Здесь безлюдно, здесь необходимо вести на длинном поводке. Паренек маячил впереди в метрах шестидесяти-семидесяти от Сырцова. Не оглядываясь, он вбежал на горбатый мостик над гнилой водой. И тут раздался хлопок.
Паренек миновал середину мостика, и поэтому упал на ходу, лицом вниз, упал без качаний, без шатаний, без колебаний, как колода.
– Та-ак, непроизвольно произнес вслух Сырцов и огляделся. Никого не было рядом. Сзади только поспешал его человек.
Сырцов бегом преодолел мостик и наклонился над пареньком. Пуля вошла в череп рядом с ухом, проделав идеально круглую дырочку. Хорошая снайперская винтовка с оптическим прицелом. Откуда? Если головы не поворачивал, то скорее всего с верхних этажей Дворца молодежи, а если поворачивал, то с крыши нового здания "Каучука". Ну, баллистик разберется...
– Да не трогай его. На нем наверняка ничего нет, - сказал за спиной его агент. Сырцов, стянув с правой руки покойника широкий перстень, к внутренней стороне которого был приделан миниатюрный шприц, сказал:
– Кроме этого...
И осторожно спрятал перстень во внутренний карман куртки. Из невидимого или выходного отверстия медленно натекала в небольшую лужицу темная кровь.
– Валим отсюда, - посоветовал агент.
– А то тот и нас достанет.
– Если это ему надо, то он нас достанет всюду в этом саду, - резонно возразил Сырцов, но с колен поднялся. Осмотрелся еще раз. Почуяв нечто интересное, спешила к ним от улицы Доватора бабушка с внучкой. Аж спотыкалась от желания увидеть нечто. Сырцов злобно прокричал ей навстречу: