Дерзкие, влюбленные
Шрифт:
Глава 7
НЕПРИСТОЙНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ
Звон в голове начал стихать, а светлячки перед глазами постепенно угомонились. Тепло солнечного луча приятно ощущалось на сомкнутых веках. Но было еще одно приятное ощущение: чья-то нежная рука легонько
Ферранте медленно приподнял веки. Взор его остановился на прекрасном лице Контессины, на котором отражалась сильная тревога. Взгляды их скрестились, и, осознав это, девушка смущенно опустила глаза и резко убрала руку. Сердце Ферранте дернулось в каком-то мучительном кувырке. Он сжал зубы и попытался приподняться на локте, но в тот же миг невыносимая боль прострелила правую руку, и Ферранте тут же почувствовал жар в плече.
– Ahia! – не смог он сдержать вскрика и рухнул назад на подушку.
– Лежите! – всполошилась Контессина, забыв о своем смущении, а глаза наполнились еще большей тревогой. – Лежите и не двигайтесь! Титубанте с судовым врачом запретили Вам шевелиться! – почти грозно произнесла она.
– А врач, похоже, неплохо поработал здесь, – вяло улыбнулся капитан, прикасаясь к своему плечу и нащупывая плотную повязку. Непривычная слабость царила во всем теле, будто его чем-то опоили, а лицо приобрело нездоровую бледность, которая была заметной даже несмотря на загар.
– Где Руджеро? – спросил Ферранте.
– Они с Джованни ушли некоторое время назад.
– Отбились?
– Да, – кивнула Контессина. – Как Ваше плечо?
Дверь внезапно растворилась без какого-либо предупреждающего стука, и на пороге возникла круглая и колоритная фигура кока.
– Титубанте, как мое плечо? – спросил Ферранте.
Кок возвел глаза к потолку каюты и пробормотал какую-то короткую благодарственную молитву. Потом неодобрительно взглянул на Контессину.
– Если бы Вы раньше сообщили мне, что собираетесь взять на борт женщину, – сказал он капитану, – я бы Вас отговорил, и Ваше плечо было бы в полном порядке. А теперь Вы больной и немощный.
Ферранте хотел засмеяться, но первая же его попытка вызвала приступ боли, и он ограничился лишь теплой улыбкой в адрес кока.
– Уж не думаешь ли ты, что его проткнула эта прекрасная синьорина? – проговорил он.
– Нет, – невозмутимо пожал плечами Титубанте. – Но она, несомненно, поучаствовала в навлечении на Вас этого несчастья.
Глаза Контессины гневно засверкали, а губы сжались в презрительной гримасе, но она промолчала.
– Ладно, Титубанте, шутки в сторону, – серьезно произнес капитан. – Могу я встать?
– Если Вы хотите умереть в столь молодом возрасте, то, конечно, Вы можете встать.
Гнев в глазах девушки сменился на неподдельный страх.
– Преувеличиваешь! – возразил Ферранте.
– Ну еще бы, прям сказки рассказываю… Вы потеряли слишком много крови. Она била из Вас ключом, потому что шпага угодила Вам прямо в сердце, – ответил кок.
– Хм… Тогда в аду не так уж и плохо, – сдерживаемая усмешка исказила губы Ферранте.
– В аду?
– Ну, ты же не раз говорил, что после смерти я попаду в ад.
– Да уж, с Вашими друзьями других дорог нет, – снова метнул кок молниеносный
– И все же, что там у меня с плечом? Просто царапина или…
– Врач полагает, что у Вас задета артерия, – прервал его кок ворчливо, а Контессина закрыла рот рукой, чтобы подавить вскрик. Титубанте, заметив это движение, снова одарил ее неодобрительным взглядом, потом изрек, обращаясь к капитану: – Да, стрелы, летящие в Вас, отнюдь не Купидоном выпущены.
Ферранте хмыкнул. Он был уверен, что именно Купидон в него и целился.
– Так что, capitano, лежать Вам, как минимум до утра. А там судовой врач посмотрит…
– Да ты в своем уме?! – воскликнул Ферранте, делая порывистое движение в попытке подняться, но боль и новое ощущение жара в плече буквально откинули его назад. – Мне нужно исполнять свои обязанности капитана… – обреченно сказал он, сраженный болью.
– Я бы на месте врача запретил вам вставать даже завтра! Руджеро пока справляется. Да и на море все спокойно. Наоборот, опасаемся штиля, – заверил его Титубанте. – Уж и не знаю, какая еще напасть может обрушиться… Хотя… – он снова недовольно взглянул на девушку, многозначительно замолкнув на полуслове.
Губы Ферранте искривились. В целом, он понимал, что в таких благоприятных условиях Руджеро способен справиться с управлением каравеллой сам. Зато он лично мог не справиться с собой в условиях пребывания целый день вдвоем с Контессиной.
– Они хоть до конца отбились от врагов?
– Руджеро сказал, что всех нападавших сбросили за борт, – сообщил кок.
– Я не понимаю, вахтенные что, уснули стоя? Почему никто не предупредил, что на нас готовится нападение?
– Вы видели это судно? – спросил Титубанте. Ферранте отрицательно мотнул головой, и кок продолжил: – Оно было раза в два меньше нашего, какая-то жалкая лодчонка. Полагаю, никому из экипажа даже в голову не пришло, что они вздумают на нас напасть. У этих неудачников, видимо, произошло помутнение рассудка, раз они решились на такое. Или…ммммм… синьорина заколдовала их, что они потеряли всякий разум…
Ферранте начал смеяться, но пронзительная боль снова подавила смех.
– Потери, раненые есть? – поинтересовался он.
– Насчет потерь не знаю, а раненые есть, правда куда меньше вашего.
– Позаботьтесь о них.
– Разумеется. Ладно, я пойду, – неспешно заторопился кок. – Команду кормить надо.
– Титубанте! – с едва уловимой ноткой отчаяния остановил его капитан, ища предлог, чтобы задержать кока. Но предлог не находился. – Позови Джованни, – выдохнул он.
– Джованни? Кто это? – удивленно поднял брови Титубанте.
– Жених синьорины, – бесцветным голосом пояснил Ферранте.
Кок ничего не сказал, а лишь метнул очередной недовольный взгляд на Контессину и вышел из каюты.
Ферранте положил здоровую руку на глаза, словно хотел отгородиться от волнующего присутствия девушки.
– Почему Вы это сделали? – послышался ее робкий вопрос.
– Что именно?
– Рискнули своей жизнью ради меня.
Ферранте убрал руку от глаз и испытующе посмотрел на девушку.
– А Вы что хотели? Чтобы я с наслаждением созерцал, как этот мерзавец протыкает Вашу тонкую шейку, пуская из нее кровь? – с налетом язвительности в голосе спросил капитан.