"Дева со знаменем". История Франции XV–XXI вв. в портретах Жанны д’Арк
Шрифт:
Первым из них стало надгробие Девы, якобы найденное лично автором в часовне Сент-Катрин-де-Фьербуа — той самой, где, согласно показаниям французской героини в 1431 г., она отыскала свой первый меч [999] . В деталях описав сложное путешествие из Бержерака в Шинон и Фьербуа, П. Каз переходил затем к внешнему виду обретенной им в конце концов «реликвии»:
Во славу [Девы] и в память о ее победах уже были установлены два монумента, один в Орлеане, а другой в Руане [1000] , но ее могилы не существовало… [Однако] Франциск I оказался изобретательнее. Именно ему приписывают благородную идею воздвигнуть в честь Жанны д'Арк мемориальную усыпальницу в часовне Сент-Катрин-де-Фьербуа. Мы действительно почитаем цветы лилии как символ королевской семьи. Таким образом, в гробнице, возведенной [по приказу] Франциска I, лилии заменили отсутствующие останки, рассеянный [над Сеной] прах героини. Что же касается гербовой печати Франции, [украсившей надгробие], то ее следует рассматривать как подлинный ex voto, в котором соединились тайные намерения и сама личность заказчика [1001] .
999
«Dixit eciam, dum esset Turonis vel in Chaynone, gallice a Chinon, misit quesitum unum ensem existentem in ecclesia Sancte Katharine de Fierbois, retro altare; et statim post repertus fuit omnino rubiginosus» (PC, 1, 76).
1000
В
1001
«Deux monumens en forme de trophee avaient deja ete eleves a sa gloire, l'un a Orleans, et l'autre a Rouen, mais son tombeau n'etait nulle part… Francois Ier etait ingenieux. C'est donc en lui attribuant l'idee noble et ingenieuse d'eriger en honneur de Jeanne d'Arc une tombe expiatoire dans la chapelle de Sainte-Catherine de Fierbois. Les fleurs de lis sont en effet parmi nous le signe representatif du sang royal. Dans la tombe erigee par Francois Ier, des fleurs de lis remplacerent donc les restes absens, les cendres disperssees de l'heroine. Quant a l'estampe aux armes de France, il faut se la representer comme un veritable ex voto ou se trouvaient a-la-fois consignees l'intention secrete et la qualite du fondateur» (Caze P. La Verite sur Jeanne d'Arc. T. 1. P. 256–257).
Очевидно, что французский «батардист» выдумал данное описание, ибо оно было крайне необходимо ему, чтобы подчеркнуть связь между усыпанным королевскими лилиями надгробием и принцессой Франции, каковой, с его точки зрения, являлась Жанна д'Арк.
Не менее любопытным оказывался и второй иконографический источник, к которому Пьер Каз обращался в поисках доказательств своей гипотезы, — вполне реальная и дошедшая до наших дней рукопись из Муниципальной библиотеки Гренобля, где она хранилась уже в начале XIX в. Кодекс, датирующийся 1461–1463 гг., содержал несколько поэм Карла Орлеанского с латинскими переводами, выполненными его секретарем Антонио Астезано, а также поэтические опыты последнего [1002] . По сообщению французского «батардиста», на fol. 9 манускрипта располагался инициал, в который были вписаны гербовые фигуры герцогов Орлеанских, а на полях присутствовало изображение двух ловчих птиц и павлина: в них Пьер Каз настойчиво предлагал видеть трех детей Людовика Орлеанского — Карла, Жана Бастарда Орлеанского и. Жанну д'Арк [1003] . Никаких дополнительных подтверждений своему прочтению данных маргиналий автор не приводил, однако это было и не нужно, поскольку даже современное состояние рукописи позволяет понять, что никаких птиц ни на этом листе, ни на последующих изображено не было [1004] , а французский «батардист» попросту выдавал желаемое за действительное.
1002
Bibliotheque municipale de Grenoble. Ms. 0873 (U. 1091).
1003
«Or le heros et l'heroine donnerent la chasse aux Anglais, les attaquerent, les poursuivirent, les assimilerent enfin aux oiseaux timides qui se dissipent et se dispersent a l'aspect des oiseaux carnassiers. Les deux oiseaux de proie dessines dans la broderie qui sert de cadre a la premiere page de la traduction des poesies de Charles d'Orleans, font donc allusion a Dunois et a la pretendue Jeanne d'Arc» (Caze P. La Verite sur Jeanne d'Arc. T. 2. P. 47).
1004
Воспроизведение fol. 9 из рукописи см. на сайте:(дата обращения: 04.06.2023).
Примерно та же логика построения доказательной базы обнаруживалась и при обращении Пьера Каза к штандарту Жанны д'Арк, внешний вид которого к началу XIX в. был уже отлично известен как специалистам, так и простым обывателям — причем как из текстов, так и по визуальным источникам, благодаря многочисленным «портретам» французской героини. Мы помним, что на белом полотнище, усеянном королевскими лилиями, был изображен Господь в окружении двух ангелов, а сбоку шла надпись «Иисус Мария» [1005] . Однако, по мнению П. Каза, Дева всячески «противилась» такой иконографической программе и желала получить в качестве штандарта некую «материю», которая имелась в ее распоряжении буквально с рождения и на которой были вышиты только королевские лилии и девиз. Как полагал автор, эту ткань девушка хранила в память о своих «венценосных родителях», а потому отказывалась видеть на ней «дополнения» в виде фигур Господа и ангелов [1006] .
1005
«Respondit quod habebat vexillum cuius campus erat seminatus liliis; et erat ibi mundus figuratus et duo angeli a lateribus eratque coloris albi, de tela alba vel boucassino; eratque scripta ibi ista nomina Jhesus Maria, sicutei videtur; et erat fimbriatum de serico… Interrogata an hec nomina Jhesus Maria erant scripta superius aut inferius vel a latere: Respondit quod a latere, sicut ei videtur» (PC, 1, 78).
1006
«Une pareille repugnance a denaturer ainsi l'etat primitif de ce drapeau ne venait-elle pas de la satisfaction qu'aurait ressentie la Pucelle a le voir toujours orne seulement de fleurs de lis et des mots Jhesus Maria inscrits sur l'un de ses bords tel qu'il etait, c'est-a-dire, a l'epoque ou ses royaux parens la firent disparaitre d'aupres d'eux pour soustraire son enfance et se derober eux-memes aux dangers qui les menacaient?» (Caze P. La Verite sur Jeanne d'Arc. T. 2. P. 212).
Таким образом, именно иконография, использованная в «Правде о Жанне д'Арк», наиболее наглядно демонстрировала методы работы первого французского «батардиста». Его теория о «королевской дочери» строилась либо на полностью выдуманных источниках (каковым являлось якобы найденное им надгробие во Фьербуа), либо тексты и изображения анализировались частично: одни значимые детали произвольно к ним добавлялись, другие вовсе не принимались в расчет — как, например, описание штандарта, данное лично Девой.
Существовал, однако, еще один, важнейший для эпопеи Жанны д'Арк иконографический источник, представлявший трудности не только для профессиональных историков, но и для современников героини. Даже у них его появление и бытование вызывало массу неразрешимых вопросов, но именно поэтому Пьер Каз и обратился к нему: ведь спорное изображение проще было «подогнать» под уже существовавшую в его голове
1008
Я глубоко признательна А. П. Черных, руководителю Центра гербоведческих и генеалогических исследований ИВИ РАН, за многочисленные консультации по данному вопросу.
Самые первые сведения о наличии у Жанны д'Арк собственного герба, а также первое его более или менее полное описание содержались в показаниях девушки на обвинительном процессе 1431 г.:
Спросили, был ли у нее герб. Она ответила, что никогда его не имела. Но ее король даровал ее братьям герб, а именно: в синем поле две золотые лилии и меч посередине. И в этом городе (в Руане. — О. Т.) она описала этот герб художнику, который спросил ее, какой герб она носит. Также она сказала, что этот [герб] был дарован ее королем ее братьям, без [всяких] просьб [со стороны] самой Жанны и без [всякого] откровения [Свыше] [1009] .
1009
«Interrogata utrum haberet scutum et arma. Respondit quod ipsa nunquam habuit; sed rex suus dedit fratribus suis arma, videlicet unum scutum asureum in quo erant duo lilia aurea et ensis in medio; et, in ista villa, descripsit cuidam pictori eadem arma, quia pecierat ab ea que arma gerebat. Item dixit quod illud fuit datum per regem suum fratribus suis, sine requesta eiusdem Iohanne et absque revelacione» (PC, 1, 114).
Любопытно отметить, что сама французская героиня отрицала существование у нее герба, хотя и описывала его как свой собственный в ответ на расспросы неизвестного художника. Выявленное противоречие представляло собой первую (но далеко не единственную) сложность, с которой историки на протяжении столетий сталкивались при изучении данного вопроса.
Возможно, впрочем, что на допросе в Руане Дева хотела сказать нечто совсем иное: она не пользовалась полученным гербом, хоть он и принадлежал ей по праву. Тем не менее, мы точно знаем, что все семейство д'Арк — Жанна, ее родители и ее братья Жакмен, Жан и Пьер — было аноблировано. Издатель материалов обвинительного процесса 1431 г. Пьер Тиссе напрямую связывал данный факт с появлением у них герба [1010] , что, по мнению французского исследователя, изначально делало этот герб родовым [1011] .
1010
PC, 2, 106, n. 1.
1011
Наличие родового герба предполагало возведение его держателя в рыцарский статус: Черных А. П. Геральдика // Введение в специальные исторические дисциплины. М., 1990. С. 40–80.
Проблема, однако, заключалась в том, что оригинал письма об аноблировании не сохранился, и его содержание стало известно лишь позднее — по «Истории Жанны д'Арк» Жана Ордаля 1612 г., который датировал документ декабрем 1429 г. [1012] При этом описание герба здесь отсутствовало [1013] , а потому перед историками возникал закономерный вопрос (и вторая трудность, с которой они сталкивались в данной истории): произошло ли аноблирование одновременно с дарованием герба или же эти два события никак друг с другом не связаны?
1012
«… ex nostra certa scientia ac plenitudine potestatis nobilitamus et nobiles facimus; concedentes expresse ut dicta puella, dicti Jacobus, Isabella, Iacqueminus, Ioannes et Petrus, et ipsius puellae tota parentela et lignagium, ac ipsorum posteritas nata et nascitura, in suis actibus, in judicio et extra, ab omnibus pro nobilibus habeantur, et reputentur. Datum Magduni super Ebram mense Decembris, anno Domini millesimo CCCCmo vicesimo nono» (Hordal J. Heroinae nobilissime Ioannae Darc. P. 21–26).
1013
Описание герба Ж. Ордаль приводил отдельно, ссылаясь, в частности, на «Хронику» Ангеррана де Монстреле, о которой речь пойдет ниже: «Scutum area carulea impositum, ensis argentatus, cuius geminam aciem utrinque stipent lilia aurea, cuspidem vero aurea amplectatur corona» (Ibid. P. 27).
Ситуация осложнялась тем, что в распоряжении специалистов имелся еще один важный документ — к сожалению, также поздний — касавшийся появления у Жанны д'Арк собственного герба. Его первое официальное изображение приводилось в гербовнике 1559 г., однако сопроводительная надпись сообщала, что он был дарован 2 июня 1429 г. и произошло это в знак признания доблести Девы, проявленной ею в битве при Жаржо, а также в подтверждение того факта, что одержанная ею победа стала «даром Господа и его вмешательством» [1014] (ил. 44). Речь шла о так называемой неделе побед в долине Луары, когда вслед за Орлеаном от англичан оказались освобождены сразу несколько более мелких городков в его окрестностях [1015] .
1014
«De la pucelle Jehanne. Le IIe jour de juing MIIIIcXXIX. Le dit sgr Roy ayent congneu les proeses de Jeanne la Pucelle et victoire du don de Dieu et son conseil intervenues. Donne estant en la ville de Chinon armoyries a la dite Jehanne pour son estandart et soy decorer du patron qui s'ensuict. Donnant charge au duc d'Allencon et a icelle Jehanne du siege de Jargueau» (Evaluation des monnaies d'or et d'argent // BNF. Ms. fr. 5524. Fol. 142).
1015
Подробнее о неделе побед см.: DeVries K. Joan of Arc. A Military Leader. P. 5496; Contamine Ph., Bouzy O., Helary X. Jeanne d'Arc. Histoire et dictionnaire. P. 76–102.
Таким образом, если довериться этому источнику, герб у Жанны д'Арк появился на полгода раньше, чем акт о ее аноблировании. Однако и в данном случае оригинал письма, подписанного Карлом VII (на тот момент еще дофином) и подтверждавшего факт дарования, до нас не дошел, а потому вопрос о датировке двух важнейших в данной эпопее событий оказывался практически неразрешимым. С уверенностью можно было говорить лишь об одном: новый герб являлся неполным, т. е. включал лишь основные элементы — гербовый щит и изображения на нем. Согласно гербовнику 1559 г., он обладал четырехугольной формой со скругленными нижними углами и остроконечным завершением в центре нижней части [1016] .
1016
Черных А. П. Геральдика. С. 56.