Девочка по имени Зверёк
Шрифт:
– Девочка смущена, – раздался голос Леоноры, – давайте отпустим ее.
Тонкие губы тронула легкая, положенная этикетом, улыбка.
– Вы проницательны и добры, моя сеньора… – Отец галантно коснулся губами руки невесты. – Ступай, Вероника.
Из упрямства Вероника осталась. Как только Антонио перестал держать ее, она отошла в угол и забралась с ногами в кресло. Отец сделал вид, что не заметил, Антонио отвернулся к окну, пряча улыбку, а Леонора, подхватив сеньора д’Эстанса под локоть, повела прогуляться: «Вы обещали показать мне сад!» – и Вероника ясно почувствовала, что они с мачехой не подружатся. Почему? Объяснения значения не имели: она доверяла
Совершенно новая «картинка», которую Вероника «увидела» при первом взгляде на Леонору, заинтриговала: что это было? Веронике хотелось «увидеть» что-нибудь еще, а для этого следовало побыть рядом с Леонорой, просто побыть рядом. Опыт подсказывал, что видение не кончилось и обязательно повторится. А так как на нее никто, кажется, не обращал внимания, прятаться было необязательно – и Вероника тоже отправилась в сад.
Она шла позади прогуливающейся пары, погруженная в свои мысли, и даже не особенно прислушивалась к разговору. Прогулка длилась довольно долго, и Вероника даже успела изрядно проголодаться. Но интуиция не подвела ее…
На какой-то робкий вопрос отца Леонора чуть громче обычного ответила (и ирония сквозила в ее голосе): «Кто же не знает госпожи…» Имени было не разобрать. Но это было и не важно! Вероника «увидела»: пустынная пыльная дорога, двое мужчин впереди… А она (Вероника?), чуть отстав, идет за ними, в руке – пика, а над левым локтем – что-то, похожее на нож… Один из тех двоих впереди – тот, кто сказал: «Кто же не знает госпожи…» Вероника не вполне доверяет этому человеку и спорить с ним не станет!
Все. Больше ничего. Она устала и проголодалась. Развернувшись, Вероника помчалась вприпрыжку к дому, где ее добрая старенькая дуэнья уже наверняка приготовила сладких булок и молока!
Вероника никогда ничего не забывала из того, что раз «увидела». Не забудет и на этот раз. Кроме того, есть и кое-какие выводы касательно Леоноры: не доверять вполне, но и не спорить. Она запомнит и это.
Было видно, что Леоноре очень хочется подружиться с девочкой. Мачеха подходила к этому вопросу с разных сторон. Увеселительные поездки в карете по окрестностям и прогулки по саду, совместная подготовка к приему гостей, подарки и ласковые просьбы поиграть на гитаре (Вероника неплохо владела ею) – было испробовано многое. Нельзя сказать, что Леонора совсем не преуспела. Она была умна, образованна и обладала тонким чувством юмора. Веронике, несомненно, нравилось болтать с ней, слушать ее рассказы, порой спрашивать мнения – в общем, проводить с Леонорой время. Но не более того, только – проводить время!
К пятнадцати годам из нескладной девочки-подростка Вероника превратилась во вполне сформировавшуюся девушку, и у них с Леонорой появились совместные «заботы»: подобрать наряды, осветлить солнечными лучами и лимонным соком волосы, натереть кожу душистыми маслами, вызвать пирожника и, перебивая друг друга, назаказывать кучу разных вкусностей к обеду.
Но Вероника не забывала: «не доверять вполне». И она не пускала мачеху в самое для себя святое – свои мечты и видения, не поддаваясь ни на хитрые уловки, ни на увещевания.
– Что ты видишь? – как-то раз спросила Леонора. – Это что-то вроде миража?
– Нет-нет, я не вижу миражей. – Вероника была по-своему честна.
– О чем же говорили твой отец и брат?
– Наверное, они сердятся, что я слишком много мечтаю, и боятся, что я никогда не выйду замуж! К тому же я не так красива, как
Льстивая речь всегда делала свое дело – Леонора отвлекалась. Но она все же прекрасно понимала, что на некоторые темы падчерица просто не хочет с ней говорить. Это, несомненно, уязвляло Леонору, и она не оставляла попыток.
– Ты можешь абсолютно довериться мне, Вероника, – бархатным голосом вещала она, – я же теперь твоя мать.
Очевидно, падчерица вытаращилась на нее слишком выразительно, так как Леонора тут же поправилась:
– Я очень стараюсь ею стать, моя дорогая! Мы вместе будем молиться об этом на воскресной мессе, не правда ли?
Темный взгляд исподлобья в ответ – Леонора сделала вид, что не заметила ничего особенного.
Собор… Невероятно огромный и сказочно красивый, он достался Испании от дней арабского владычества. Тщательно перестроенный из большой мечети и дополненный капеллами, он сохранял еще черты былой роскоши. А на некоторых внешних порталах – надписи арабской танцующей вязью: «Нет бога, кроме Аллаха, и Мохаммед – Его пророк», – отчего-то ускользнувшие от пытливого взора инквизиции. Досталась испанцам и башня мечети, бывший минарет, над которым теперь кропотливо трудились христианские архитекторы, медленно, но верно превращая его в колокольню.
В соборе у их семьи была своя скамья – слева, ближе к середине. Отец предпочитал приходить к мессе пораньше, задолго до начала. Может быть, из-за всегдашней своей приверженности к порядку, а может – чтобы в который раз подчеркнуть свою верность католичеству. Это никогда не было лишним!
Обмакнув пальцы в каменную чашу со святой водой и перекрестившись, Вероника быстро прошла на свое место – в самом углу, у стены. Она обратила внимание, что Леонора опускала пальца в чашу очень медленно, скользила самыми кончиками по поверхности воды, будто в глубокой задумчивости, а к скамье подходила плывущей походкой. Но даже из-под приличествующей случаю темной (но замечательно прозрачной!) вуали, прикрывавшей лицо, сверкали ее черные, как ночь, глаза, следя за произведенным впечатлением. Нежные коралловые губы привлекательно шевелились, шепча слова молитв, тонкие пальцы, перебиравшие четки, продуманно вздрагивали, заставляя блеснуть то один, то другой камешек колечек – Леонора была очень красива и, даже будучи замужней женщиной, собирала богатый урожай восхищенных взглядов городских кавалеров.
Опускаясь на скамью рядом с падчерицей, Леонора недовольно проговорила:
– Мало того что мой супруг вечно норовит притащить меня на мессу до колоколов, еще ты, Вероника, носишься, как ребенок! Для девушки это непозволительно!
– Я никому не мешаю.
– Не в этом дело! – Мачеха с досадой (ее не понимают!) скривила красивые губы. – Если ты хочешь найти себе достойного жениха, обучись приличным манерам!
– А если я не хочу найти жениха, тогда хорошие манеры не нужны? – Было приятно иногда подразнить Леонору, притворяясь глупой девчонкой.
Мачеха фыркнула и отвернулась.
Леонора сидела рядом молча, и все же она страшно мешала Веронике. Невозможно было сосредоточиться, помолиться Богу. «Кажется, она думает обо мне, – догадалась Вероника. – А еще, похоже, вон о том щеголе!» Франтоватый и модно причесанный молодой человек с большой жемчужной серьгой в ухе, один из тех кабальеро, что известны всему городу, уже не в первый раз устраивался чуть впереди, через проход от них, и во время мессы немного напоказ оглядывался назад.