Девушка из цветочной лодки

Фейн Ларри

— Отцы продают дочерей. — заметила я Мы молча потягивали чай.

— Муж обещал, что мы вернемся туда, построим дом. Не хочу, чтоб наши сыновья стали бандитами.

— А где твои сыновья? Я их еще не видела.

— Он их отправил проходить подготовку на других кораблях.

У нее сдавило горло, и она снова закашлялась. Я велела ей лечь. В дверь постучали, один из матросов просунул голову:

— Ченг Ят-соу, твой муж велит тебе возвращаться на ваш корабль.

После встречи с двоюродным братом Ченг Ят пребывал в своем обычном угрюмом состоянии и отказывался говорить, пока сампан не подплыл к самому борту. Тогда он сказал:

—

Завтра налет. С самого утра.

— Налет? Я думала, теперь мы флот, а не пираты. Разве мы не плывем в Аннам?

Он молча встал, чтобы поймать веревку, брошенную с корабля.

— Ответь, — потребовала я. — Ты никогда не отвечаешь на мои вопросы! Зачем снова на кого-то нападать?

Он фыркнул.

— Воспитанный гость не приходит с пустыми руками.

Налет на соляной порт был не первым нашим нападением на корабли в доках, но, безусловно, самым масштабным и опасным из тех, что мне доводилось видеть.

Действие напоминало сюжет одного из свитков, что вешали на стенах элитных чайных: множество джонок и сампанов, стрельба, дым, фигурки, заполонившие воду на фоне длинной извилистой бухты. Нашей целью были восемнадцать соляных барж.

Во время нападения в Ченг Яте проявилось что-то звериное. Он нападал и выстраивал собственную защиту. Только этим я могла объяснить, почему он так охотно отвечал на мои вопросы.

Почему только мы и еще пять кораблей вошли в бухту? Чтобы противники думали, что кораблей всего шесть. Почему мы принимаем огонь, не отстреливаясь? Чтобы они считали, что у нас нет дальнобойных оружии. Значит, мы хотим подманить их поближе?..

Он устал отвечать на мои вопросы.

Мне было страшно. Скорее бы сражение закончилось! Но заодно я впитывала новые знания. Пока ядра заглушали крики людей, пока корабли с обеих сторон принимали удары и обменивались огненными стрелами, мне вспоминались игры, в которые старики играли в парках Гуанчжоу. Баржи выступали как солдатские части. Рыбацкие лодки были генералами. Наши атакующие джонки лавировали и петляли.

— Как в гигантских шахматах, — заметила я.

Ченг Ят одарил меня долгим взглядом, который я бы описала как ошарашенный, но тут в воду поблизости упало пушечное ядро, и мой муж приказал отступать.

Канонерские лодки противника, значительно превосходившие числом нашу флотилию, двинулись вперед, чтобы окончательно нас разбить. Это был урок стратегии. Пример того, как ввести врага в заблуждение и заманить его в ловушку, обрекая на погибель. Преследуя нас мимо устья, лодки попали прямо под прицел орудий Ченг Чхата и By Сэк-йи. В итоге мы захватили восемнадцать соляных барж — подарок, который планировалось разделить с нашим новым нанимателем.

Только после того, как, отметив успешный налет, мы возобновили наше путешествие на запад, меня осенило: Ченг Ят проявил себя умным и необычайно храбрым лидером, пиратом до мозга костей. Что будет с ним — с нами всеми, — когда мы перестанем быть бандитами?

Дней через десять, а может, и больше я, ополоснув волосы холодным чаем, расчесывала их на ветру. Небо было тусклосерым. Ветер, возвещавший о приходе зимы, холодил кожу головы.

Семечка, занявший место Ястреба, свистнул с нижней палубы.

— Ченг Ят-соу, видишь? — Он указал на плоскую, грязную полоску суши, где теснились несколько ветхих домишек. — Это и есть Аннам!

ГЛАВА 13

ЗЯНГБИНЬ

Портовый

рабочий помог мне подняться по скользким ступенькам на пристань, а затем раскрыл ладонь в ожидании чаевых: так состоялось мое знакомство с приграничным аннамским городом Зянгбинь.

Я ожидала увидеть дикую иноземную версию захудалых районов Гуанчжоу с темными сырыми переулками, кишащими неизвестными болезнями и опасностями, но не была готова к бесконечной веренице витрин и складов, тянувшихся по обе стороны изгибающейся набережной. Мне сказали, что здесь все занимаются делом, но почти всегда нелегальным.

Жена Ченг Чхата неслась вперед. Я старалась не отставать, чтоб услышать, как она характеризует проходящих мимо людей: широкоплечие лусонцы [47] с детскими лицами, сиамцы с орехово-коричневой кожей и стрижками под горшок, невероятно темные малазийцы, вытянувшиеся по струнке мужчины в одеяниях китайских торговцев и с небритыми головами, которых моя невестка назвала длинноволосыми: это были китайские поселенцы, взявшие местных жен и перенявшие здешние манеры. Сами аннамцы почти терялись в толпе, но их можно было узнать по распущенным волосам. Куда же все эти люди направлялись посреди бела дня?

47

Лусон — самый крупный остров Филиппинского архипелага.

Мимо прошла группа молодых женщин в белых развевающихся нарядах из двух частей, которые казались одновременно скромными и бесстыдно дразнящими.

— Я хочу такое же, — заявила я. — Отведи меня к портному!

Невестка потащила меня к обочине улицы, бормоча непристойности в адрес местных девушек и ускоряя шаг. Носильщики с тележками лаяли на нас, чтобы мы убрались с дороги, разносчики совали нефритовые гребни и браслеты прямо в лицо, мяукая что-то на своем языке, который был одновременно смутно знакомым и непонятным, словно на кантонском говорили коты.

— Это все пустышка, — буркнула жена Чхата. — На улице Небесной Династии только мусор.

Похоже, так называлась главная улица Зянгбиня, а за ее пределами было еще множество торговых точек.

Невестка указала на боковой переулок впереди.

— Мы только приехали, — воспротивилась я. — Хочу осмотреться.

— Я избавляю тебя от мучений, вот увидишь. Проведу тебя на небеса.

Кажется, она говорила буквально. Мы поднимались по крутой тропинке, вдоль которой стояли дома и небольшие склады и тянулся забитый мусором водосток. Я настояла на том, чтобы остановиться, пропустить носильщиков-кули, отдышаться и осмыслить все, что вижу.

Отсюда Зянгбинь казался не столько городом, сколько хаотичным скоплением черепичных зданий с соломенными крышами, окружавших извилистый водный путь, настолько забитый судами, что нельзя было рассмотреть границу между водой и сушей. Неудивительно, что корабли пытались пришвартоваться не здесь, а между островами к западу от устья реки.

Жена Чхата нетерпеливо фыркнула.

— Далеко еще? — пропыхтела а.

— Мы почти на месте. За мостом. Пошли!

Она ринулась сквозь толпу на мосту, но я предпочла еще немного постоять и поглазеть на торговца животными, который нес бесчисленные клетки на бамбуковых шестах и развлекал толпу взволнованных детей.