Девушка из цветочной лодки
Шрифт:
— Правильно ли я понимаю, что он собирается завербовать Ченг Чхата?
— Разве я такое сказала? Вроде нет. Но да: его и всех, кто умеет ходить под парусом. Чхан явится, будет трясти деньгами и заманивать красивыми титулами — все равно что размахивать свиными костями перед голодными псами. Мой муж-недоумок вдруг стал вице-адмиралом. Даже я поначалу купилась.
А потом Чхат привел своего двоюродного брата, твоего мужа. Они немного повоевали, и через год мы разбили повстанцев.
— Ченг мне никогда не рассказывал. Целый год воевали?
Но
Она покивала.
— Впрочем, зависит от того, как посмотреть. Год военных действий обанкротил правительство, если у него вообще когда-либо были деньги. Именно тогда аннамцы заставили нас делать то, что мы умеем лучше всего: нападать на приграничные порты, угонять торговые суда, контрабандой перевозить рис и железо и так далее. Мы заплатили за всю их презренную страну!
— Не понимаю, — сказала я. — Ты так говоришь, словно вы, пираты, отдавали собственные деньги. Зачем вообще было там торчать?
— Вот что мне в тебе нравится. Ты умная. До мужиков дошло бы через какое-то время. Разумеется, мы получали свою долю и не обязательно декларировали все, что забирали. V нас отличные корабли, и все шло как по маслу. В водах Аннама мы не были вне закона: мы сами были законом! Фу! А теперь это черепашье отродье тут как тут!
Она плюнула в сторону темной джонки из красного дерева. Вблизи стали видны следы многократного ремонта и грозящего корпусу гниения. На палубе слонялись матросы в униформе, подстриженные под горшок. Странный холодок пробежал у меня по спине, когда мы проплыли через тень джонки. Этот корабль повидал войну, возглавлял флот. Приезд Чхана, казалось, сулил какое-то грандиозное приключение.
Украшенная медная печать в сундуке Ченг Ята внезапно обрела смысл. Я почувствовала себя виноватой за то, что посмеялась, когда он рассвирепел из-за ее пропажи. Правда, жена Чхата была полна решимости на корню пресечь любые добрые мысли.
— Ты вообще слушаешь? Как я уже сказала, император умер. А кто занял его место? Нет, ты только представь: его толстозадый десятилетний сын теперь портит воздух в тронном зале! Хотя на самом деле всем заправляет его дядя, брат почившего императора. Набивает себе карманы сокровищами…
У повстанцев появился свой флот: должно быть, они пригласили нескольких опытных китайских моряков. Заранее было ясно, что грядет. Я хотела уплыть оттуда. Умоляла мужа! Но дядя нового императора слишком хорошо знает моего мужа. Повысил его в чине до адмирала. Может, Чхат и проявил бы себя лучше Чхана, но у нас не было возможности узнать: Тхим-поу доставил нас прямо в засаду. Лучший друг Чхата Мо Куан-фу… — Губы ее сжались, глаза заблестели от слез. — а также его жена и красавица-дочь…
Мы поравнялись с кораблем ее мужа Она прижала пакетик с чаем к груди и вышла под дождь.
— Двенадцати лет хватило, будь проклята ута земля Пусть Чхан Тхим-поу умрет, прежде чем я снова увижу его харю!
Двенадцать лет. Почти
Мы с женой Чхата побежали по скользкой от дождя палубе к каюте. Мужчины вскинули головы, когда мы появились на пороге. Жена Чхата улыбнулась во весь рот, став похожей на козу.
— Дядюшка Тхим-поу! Каким ветром вас к нам занесло?
Высокий сутулый мужчина с гривой жестких седых волос поднял перед ней чарку.
— Госпожа Ченг…
— Прибереги свой тост, — проворчала жена Ченг Чхата. — Что бы ни привело тебя сюда, мы не станем в этом участвовать! — Затем она обратилась к мужу: — Пусть он допивает и проваливает с нашего корабля!
Ченг Чхат впился взглядом в жену. Судя по раскрасневшимся лицам и стойкому запаху спиртного, они уже выпивали какое-то время.
Чхат не выглядел тем чудовищем в человеческом обличье, каким его описала моя спутница, но вел себя как типичный мужлан, пожирая меня глазами, пока я сидела на циновке позади Ченг Ята.
— Повторю для дам. — У Чхана вырвался кашель. — Мы перегруппировались и стали сильнее, чем когда-либо; повстанцы приперты к Фусуану [45] . Им до нас все еще далеко. У нас около двухсот новых кораблей. Под опытным руководством мы сокрушим противника в кратчайшие сроки.
— Иди ищи себе руководителя среди рыб, — отрезала жена Чхата.
— Цыц, женщина! — рявкнул Ченг Чхат, а затем обратился к Чхану: — Сколько заплатишь?
Высокий голос с порога перебил его:
45
Имперская столица Аннама.
— Кому нужны деньги, когда я чувствую аромат вина? Надеюсь, я не опоздал. — By Сэк-йи отряхнул дождевые капли и втиснулся рядом с Чхан Тхим-поу. — Ну что, старина Чхан, ты еще не помер! Что тебя привело? Твой хозяин-ребенок решил завоевывать Китай?
— Ах, вице-адмирал, который умиротворяет море! Завоевать Китай? Потребуется два флота, чтобы вас окружить.
Чхан налил мужчинам из кувшина что-то вроде сливового вина. Они одновременно запрокинули головы, словно цыплята, пьющие дождь. По ходу разговора я заметила, что единственным, кто не проронил ни слова, был мой муж. Ченг Ят сидел и грыз ноготь, как мальчишка. Я тихонько ткнула его, чтобы он остановился.
Возможно, рассказ жены Чхата повлиял на мое впечатление о Чхан Тхим-поу, но мне почудилось в нем что-то коварное: в его смехе, в том, что он наливал остальным больше, чем себе. Он напоминал кота, играющего с мышами.
А потом кот прыгнул.
— Вам не приходило в голову, что ни один из вас, парни, никогда официально не отказывался от титулов офицеров имперского флота Аннамской империи? Ваши бронзовые печати надежно спрятаны, верно? Понимаете, к чему я? Вы все еще официально подчиняетесь его величеству.