Девушка-катастрофа или двенадцать баллов по шкале Рихтера
Шрифт:
– Видишь, Ангелика, наконец-то и эта птица заткнула свой болтливый клюв, - обращаюсь я к безгласному младенцу.
Похоже, из-за стресса я совсем лишился рассудка...
– Рио - самая счастливая птица на Земле.
– Ну хоть кто-то из нас счастлив, - ворчу себе под нос, продолжая ублажать пернатого прохвоста.
А потом возвращается Катастрофа: врывается в квартиру с огромными, перепуганными глазами и с порога сообщает:
– Я попала в аварию.
Гляжу на нее в недоумении: вроде, цела, ни одной царапины не наблюдается.
–
– Разбила переднюю фару, - как-то странно пожимает она плечами.
– И?
– И мне пришлось отдать все деньги за возмещение причиненного другому автомобилю ущерба, - выдает Катастрофа горькую правду, с виноватым видом потупив глаза.
Не понял...
Еще этим утром я предвкушал полное освобождение, передав девушке деньги на залог ее новой квартиры, три месячные квартплаты - немаленькие деньги, если подумать!
– и теперь она говорит...
– Я была виновата, проворонила этот автомобиль, и мы столкнулись на выезде. Люди не пострадала и, но бампер «Мерседеса» разлетелся вдребезги... Мне пришлось отдать все деньги на ремонт.
– Отдала все деньги, которые я тебе дал на квартиру?!
Она утвердительно кивает и прикусывает нижнюю губу. Смесь раздражения и... возбуждения одновременно прошибает все мое тело...
– А как же автомобильная страховка?
– спрашиваю я.
– Зачем ты отдала наличность? Ты вообще в своем уме, безумная ты Катастрофа?!
И попугай, взлетевший-таки на дверь моей спальни, произносит:
– Рио хочет ласки.
Я отзываюсь ему в тон:
– А Юлиан хочет убивать. Со страшной силой...
Порываюсь к девушке с безумным блеском в глазах и хватаю ее за плечи. Она съеживается, но лишь на секунду... Черт возьми, должен же я хоть что-то получить в уплату ее непомерного долга! Обхватываю ее голову руками и крепко целую в губы. Сминаю их, заставляя разжать зубы и углубить поцелуй, памятуя, однако, о ее прошлом отпоре. О прокусе, который только недавно сошел...
В этот раз она не сопротивляется столь же яростно - я это чувствую, и внутри как будто бы буря вскипает. Усиливаю давление и... получаю ногой под колено. Шиплю и выпускаю Катастрофу из рук...
– Гадина, - припечатываю в сердцах, падая на диван и оглаживая ушибленное место. В душе непонятно, что творится: меня как будто бы наизнанку вывернули, подвели электричество и замкнули сеть, танком проехались, изорвали в клочья.
– Отдала все деньги, - произношу убитым голосом, осознавая в полной мере весь ужас сложившейся ситуации. Можно, конечно, попытаться найти еще денег, но только как это сделать: я нынче не на лучшем счету. Вряд ли, кто захочет занять мне пару тысяч евро... А еще хочется курить. И переспать с какой-нибудь красоткой... Даже самой захудалой, мне уже все равно. Лишь бы снять стресс...
– Юлиан, - Катастрофа присаживается рядом и кладет руку мне на колено. Вот же ж зараза...
– Что тебе?
– бубню, тяжело сглатывая. Цитрусовый
– Посмотри на меня.
– Я отвожу взгляд от ее блузки и гляжу ей прямо в глаза.
– Чего тебе надо?
– повторяю вопрос, и девчонка проводит языком по нижней губе. Демонстративно. Намеренно провоцируя...
– Поцелуй меня.
– Что?
– Поцелуй меня, говорю. Оглох, что ли?
Ну смотри, сама напросилась - меня не надо просить дважды: снова обхватываю ее голову руками и притягиваю к себе с диким рыком. Однако получаю болезненный щипок и выругиваюсь...
– Черт, ты же сама попросила себя поцеловать, - пеняю ей в раздражении, и Катастрофа сдвигается в мою сторону.
– Я попросила поцеловать, а не загрызть себя до смерти.
– С этими словами она сама тянется в мою сторону и осторожно касается моих губ. Нежно. Трепетно. С тягучей медлительностью, от которой у меня окончательно сносит крышу... Хочу снова вторгнуться в ее рот языком, однако получаю очередной щипок.
– Не торопись. Сделаем это по моим правилам...
То, как она это произносит, заставляет сердце стучать сильнее. Неужели позволит не только поцеловать... Перед глазами проносится картинка ее обнаженной груди, в тот первый день, когда я обнаружил их с Ангеликой в своей квартире, и я снова ускоряю темп.
– Не торопись, - выдыхает Катастрофа в самые губы, запуская пальцы в мои волосы и касаясь ими затылка. Хочется застонать, но нельзя... Еще чего не хватало.
– Пойдем в спальню.
– Пойдем.
– А сама проводит языком по моей нижней губе, и я покрываюсь предательскими мурашками. Сейчас самый момент толкнуть ее на кровать, стянуть ее узкие джинсы и...
– Не торопись.
– Черт, ты меня убиваешь!
– шиплю сквозь стиснутые зубы.
– Мне нужна разрядка прямо сейчас.
– Мне, мне, мне, - передразнивает она меня.
– А что получу я?
– Меня.
– Подумаешь, приобретение, - ерничает она. И велит: - Снимай футболку.
Я повинуюсь, вздрагивая, когда ее прохладные пальцы касаются моей груди. Они, такие легкие и невесомые, вырисовывают круги вдоль моего живота, едва касаясь сосков, и я хватаю ее за руки.
Ты издеваешься, да?
– Ничуть.
– И снова велит: - Раздень меня. Только медленно. Так, как никогда этого не делал!
Мне хочется усмехнуться ей в лицо: не думает же она, что станет первой женщиной, которую я раздеваю... Но, когда я распахиваю полы ее блузки, что-то ощущается иначе. Может, я и в самом деле не делал этого прежде: брал либо с нахрапа, либо девицы сами передо мной обнажались. Сейчас это кажется на удивление неважным...
– Тебя больше не тошнит при виде моей груди?
– спрашивает Катастрофа, когда я расстегиваю ее бюстгальтер. Говорить сложно: горло аж пересохло. Вот что значит долгое воздержание...