Девушка с острова Тарт

Биверсдоттир

Мама не спала, понял он, едва войдя в дом. Извечная женская привычка — молча, не гася огня, в напряжённом ожидании сидеть у окна. Так она ждала его из больницы с первым переломом, ждала отца из командировок, ждала детей из школы… Сердце кольнуло тревожно и остро. Кто будет ждать его теперь? Ещё не хватало ее напугать, мрачно подумал сын, шагая к матери, и порывисто обнял.

— Хоть позвонил бы, сынок, — сообщил та, утирая рукавом слезы. — Как так-то, Саня? Ну, ладно бы Гриша, бестолковая орясина, а ты-то?

— Мам, — выдохнул он виновато. Горло сжало пугающе, словно все, что он мог сказать, не желало вырываться словами.

Он повторил

ещё дважды, прежде чем на тихий шорох их голосов сбежались домочадцы. И в ответ на вопросительный взгляд сестры и выжидающий отца из него вдруг полилась складная речь, какой он от себя не ожидал.

***

Странная пустота в мыслях, холодок в груди, словно сердце своё он оставил дома, просыпав меж ловких когда-то рук. Как он мог потерять его, когда решил оставить бесполезный теперь орган, не оставить ему места в сумке?

— Все ли ты взвесил, сын?

Взгляд отца, казалось, разом постаревшего, когда он уходил. Нет, он, в отличие от брата, не останавливал парня. То ли признал, что он прав, то ли посчитал его достаточно взрослым для распоряжения собственной судьбой.

— Да, — ответил Сандор. — Решил.

— Мать тоже права по-своему, — в сторону сообщил отец, затягиваясь. — Она всегда будет тебя ждать, и ты помни… Что бы ни случилось, Саня, что бы ни случилось…

— Да, я понимаю.

Ему и вправду казалось, что он решал для себя что-то важное. А мать хотела оставить ему искру надежды, надеясь поддержать, вот только он не заслуживал никакой надежды. И сам тушил все возможные искры.

— И Григора тоже пойми, ведь для него весь мир прост. Он остынет, потом, позже.

— И для меня прост, — пробормотал Сандор на грани слышимости.

— Так, да не так.

— Я никого не предавал и не предаю, — буркнул Сандор. Брат его вывел из себя.

— Григ думает иначе, он меряет по себе и… Ну, ты знаешь брата. Он всегда был попроще.

— Я, что ли, сложный? — потрясённо сообщил Сандор.

— Выходит, да, — обреченно поведал отец. — Никто не желает своему ребенку такой судьбы, а ты, значит, сам ее ищешь. А ты ведь не такой, Саня, ты не кидаешься на трудности ради подвига.

— Я решил, пап. Какой подвиг? Есть дело, и надо его делать.

— Дело, говоришь? Пусть так. Но какое дело, Сань! Ты вдумайся. Опасное, почти незнакомое. Не готовили мы тебя к тому, не растили воином.

— Нет, не растили. Человеком растили, чтоб слабых защищал, чтоб уважал чужой труд и не лез вперёд, когда не просят. Жил по совести, и чувство локтя имел. Разве этого недостаточно?

— Узнаем, сынок.

***

Мрачный замок встретил его холодно. Казалось, гулкое эхо в коридорах сообщало о каждом его шаге: «чужой-чужой-чужой», отражаясь от стен, нагнетало страху. Ему отвели комнату — небольшую, светлую, с окном на внутренний двор, где тянуло вверх ветки дерево со снежно-белой корой, словно скалка в муке, и алыми листьями, похожими на ладони. Гитара заняла место в одном углу, волейбольный мяч — детский подарок Григора — верхнюю полку в шкафу, одежда — остаток шкафа. Неожиданно было спокойно.

Дни тянулись как звенья цепи — одинаковые и беспощадные. Тренировки, нечастые встречи с объектом своей непрестанной заботы и беспокойства, ещё более редкие репетиции, на которые раз за разом его вытаскивали Джон или Бриенна. Жизнь не давала предаться унынию, ее течение уносило его стремительно, словно река в пору разлива. Оставалось лишь держаться на плаву и успевать отталкиваться от камней, таящихся в русле.

***

—

А я считаю это предательством, — в который уже раз зазвенел голос девушки, взлетая под потолок верхними тревожно-истерическими нотками, словно визгливая скрипка.

— Даже Теон считает, что это благородство, и я с ним согласна, — парировала собеседница.

— Нашла кого спросить! — не унималась Санса. Она всплеснула руками, порывисто вскочила с полузастеленной кровати, на которой сидела, обернулась к ней, вдруг замерла, сосредоточенно нахмурила брови, словно вспомнила о поставленном на плиту чайнике, потом так же внезапно это выражение пропало, а девушка принялась медленно монотонно расправлять складки покрывала, когда ее труд так же стремительно прервался судорожным, похожим на смех плачем, исторгшая же его Санса с размаху упала на кровать, сминая парой судорожных махов достигнутый с таким тщанием результат. Теон отлип от стены, оттолкнувшись ладонями, с хрустом крутанул в воздухе кистями рук, машинально разминая запястья, словно перед атакой, поймал взгляд Джейни, послал в ответ свой ободряющий и качнулся спиной к стене, занимая прежнюю позу. Санса требовала внимания, а ее бессменные сиделки требовали заботы. Леди Старк давно было пора сменить Джейни, но мать что-то не спешила к своей дочери этим утром. Сансе нужен был собеседник с запасом бесконечного терпения, леди Старк и Джейни — здоровый сон, а Винтерфеллу кофемашина промышленных масштабов. Самому ему не помешала бы сигарета.

— Он должен был стать моим парнем, а потом мужем, — сообщила в ворох смятого покрывала Санса. — И дети, обязательно дети. Кудрявые блондины и похожие на папу.

— Тебе надо поесть, — сообщила Джейни, устало закатывая глаза к потолку, — давай, к завтраку обещала приехать Бриенна.

— Бриенна сказала, чтобы я держалась от него подальше. Что он не хороший, но он же такой милый, просто у него богатый внутренний мир, — затараторила Санса, привстав на кровати. — Джейни, скажи Бриенне, когда увидишь ее — она не права. То, что красиво, не может быть опасным.

От идеи поведать эту мысль Бриенне Теона неожиданно передернуло. И в целом ход мыслей Сансы не вызывал никакого оптимизма — этим утром, а может, еще вечером ей стало хуже. Масла в огонь подлил разговор с отцом, как говорила Джейни, но сути он не знал. Пока не знал, вечером тушкой или чучелом, но он заполучит Робба в свое полное распоряжение и вызнает все. Ха, можно подумать, Робб может от него это скрыть, сам захочет поделиться. Персональная жилетка всех окрестных униженных и оскорбленных, представьте себе, изредка желает быть выслушанной. И кем?

— Санса, — вкрадчиво сообщил он тихим голосом, — может, ты скажешь это Бриенне сама? Давай, я подожду снаружи, а ты наденешь то платье, ну, помнишь?

Девушка нахмурилась, по лицу пробежала тень, потом она встрепенулась, как маленькая девочка, вспомнив, что под подушкой спрятан леденец, и рванула к шкафу. Джейни прикрыла дверь за Теоном, глядя укоризненно. Платье и его выбор было самым сильным средством в арсенале ухаживающих, чтобы вытаскивать Сансу Старк из ее комнаты, к нему прибегали последним. Едва дверь закрылась за ним, Теон насвистывая крутанулся на месте, пытаясь отбросить горестные думы, совершенно для него не характерные. Мне очень-очень ее жаль, но я ничего не могу сделать. Собственно, чего парюсь? Переодевание займет минут пятнадцать, не меньше, думал он, все дальше и дальше отходя от комнаты по коридору, пока не был перехвачен самым беспощадным образом.