Дикая Роза. Семь лет спустя
Шрифт:
— Рикардо! — Роза медленно провела ладонью по лицу сверху вниз, как будто умывалась. Он с недоумением смотрел на нее.
— Ты позабыл? Сам же предложил и…
— Ах, да, — принужденно рассмеялся Рикардо. Полез в карман, достал носовой платок и помахал им.
— Вот так-то лучше, — сказала Роза и чмокнула его в щеку. — Ох, да ты еще и небритый!
— Забыл сегодня.
— Несколько дней уже хочу у тебя спросить. У нас есть деньги?
— Ты хочешь что-то купить?
— Да.
— Так покупай, о чем разговор.
— Это будет стоить немало.
— А что именно?
— Это пока секрет и сюрприз.
— Надеюсь, приятный?
— Надеюсь, что да.
— Видишь ли, милая, в настоящий момент мы
— С этим гринго Кренкордом?
— Да, он тоже в этом участвует. Так вот, здесь есть, конечно, риск, но небольшой. И через неделю, самое большее две, мы должны разбогатеть. По самым скромным прикидкам раз в десять. Тогда ты сможешь сделать любую покупку; Надеюсь, после этого ты убедишься, что я тоже умею зарабатывать деньги и тебе вовсе незачем работать.
— Ах ты мой бизнесменчик!.. Но все-таки ступай, полежи хоть часок, может, уснешь.
— Хорошо, дорогая, подчиняюсь. К телефону можешь не звать, я дома только для Кренкорда.
— Сейчас же предупрежу Руфино.
— И не забудь про статью в газете, вечером поговорим…
Роза проводила мужа в спальню, а сама спустилась в детскую. Няня Долорес читала Артуро сказку, Мария тоже слушала, а Мигель рисовал. Служанка Мерседес гладила в соседней комнате детскую одежду для прогулок. Картина была мирная и самая обыкновенная, но сердце Розы билось гулко и тревожно. Фабила сегодня рассказал ей, что за несколько часов до своего внезапного сна Рохелио повстречал Дульсину и узнал ее, хотя и с трудом. Его теперешнее состояние и эта встреча, несомненно, связаны между собой. В любом случае Розе следует быть предельно осторожной и внимательной. Еще Фабила порывался во все посвятить Рикардо — тот тоже теперь должен быть все время рядом с женой. Роза сказала, что он и так редко от нее отходит, а говорить с ним о Дульсине все-таки не стоит, так будет лучше и для нее, и для самих сыщиков.
Роза, конечно, опасалась — и за Рикардо, и за себя. Но больше всего она теперь боялась и переживала за маленьких — за Марию, Мигеля и Артуро. Кто знает что происходит в голове этой сумасшедшей мстительницы и ненавистницы? Может, рука ее не дрогнет, чтобы истребить даже малюток. Что из того, что они ее племянники? Для Дульсины они прежде всего «крапивное семя» — дети «неравного» брака, матери которых вышли из нищеты и дикости. Нет, Роза не будет чувствовать себя нормально до тех пор, пока угроза, пусть даже не абсолютная, будет витать над ее детьми и сыном Эрлинды. Их надо вывезти из Мехико куда-нибудь в самую глушь и сделать это тайно, не посвящая в это заранее никого, даже мужа, даже Долорес и Мерседес.
Сейчас она подумает как следует и выберет, кому из провинциальных друзей — не зря она ездила на гастроли в самые глубинные районы! — позвонить, на чье тайное гостеприимство лучше всего положиться. И позвонить, конечно, не из дома, а из города, предварительно убедившись, что никого подозрительного поблизости нет (за этим, впрочем, лучше нее проследит Паула). А когда все будет договорено, выехать с детьми, няней и служанкой в парк Чапультепек на прогулку, затеряться там, выйти через другой вход, сесть в такси и сразу на вокзал и в поезд. А необходимые детские вещи ее друзья осторожно купят в местных магазинах и потихоньку доставят куда-нибудь на высокогорное ранчо…
Конечно, ей нелегко будет в разлуке с Мигелем и Марией, да и к Артуро она очень привязалась за эти дни, но зато она твердо будет знать, что детям ничего не грозит, что с ними ничего не случится даже в том случае, если саму Розу настигнет слепая ярость безумной мстительницы.
Все это надо будет сделать поскорее, а потом, не затягивая, осуществить то, что она задумала, приходя в себя после потрясения в Большом зале. Рикардо избегает с ней говорить о музыке, перестал включать радио, боится доставить
Но не только для того, чтобы сытно и экзотически поесть, будут стремиться в ее ресторан люди. Каждый вечер здесь будут выступать лучшие ансамбли бродячих музыкантов — марьячи со всей Мексики. Ведь только они умеют по-настоящему сыграть «Валентину», «Путь на Гуанахуато» и другие любимые национальные мелодии. И каждый вечер здесь будет петь она, Роза. Пять-шесть песен, но таких…
Конечно, ей придется пересмотреть свой репертуар. Да она. и сейчас знает, в какую сторону. Обязательно следует исполнять старые шлягеры и песни-болеро, популярные в пятидесятые годы. То же чудесное болеро Агустина Лары: «Серебряная грива, грива из снега, ласка и нега, локон игривый». А вот это: «Не целовать мне твоих алых губ, пурпур жаркого ротика, не для меня сумасшедшая глубь твоей жизни источника…»
Напевая, Роза направилась в сад. Там, в беседке, скучала с книжкой по криминалистике Паула Викарио — верная ее спутница всех последних дней и ее подруга. Сейчас они покружат по городу, найдут укромное местечко, и Роза позвонит своим друзьям из провинции.
Лейтенант Фабила крупно поссорился с детективом Кастро. И напрасно Эрнесто Рохас пытался помирить их. Полицейский считал, что Кастро должен был не поджидать Рохелио у себя, а сам — тут же, как только Линарес позвонил и сообщил о своей встрече с Дульсиной, — ехать к нему.
— Ну, — спрашивал Фабила грозно, — на какой машине была Дульсина Линарес?
— Не успел спросить, — понуро отвечал Кастро.
— А как выглядел ее телохранитель и шофер?
— Все это мы должны были уточнить при встрече с Рохелио.
— И после всего этого ты считаешься опытным детективом, сеньор Кастро?
Бенито багровел и молчал, он понимал, что виноват, что ему нечего больше сказать, да и Рамон Фабила мог бы быть если не снисходительнее, то поспокойнее. В конце концов и полицейскому тоже было нечем похвастаться: его усилия пока что не принесли результата. Адрес, который дала хозяйка салона на Пражской улице, точно совпал с тем, что был на бумажке, зажатой в руке Марианы Гульен де Ледон. Но там много лет проживали почтенные буржуа, которые и слыхом не слыхивали о какой-то Аделине Гонсалес (так назвалась Дульсина, заказывая платье в салоне). На всякий случай люди Фабилы ходили по этому району с фотороботом, который составили по описанию хозяйки салона, но и сам лейтенант понимал, что это вряд ли что даст: скорее всего, адрес был взят наугад из большого адресно-телефонного справочника.
Между тем Дульсина, как сбежавшая преступница, была единственной, кому они могли предъявить хоть какое-то реальное обвинение. Все остальные, кого они подозревали в загадочном «отключении» людей, были чисты для правосудия, ибо никакими уликами против них сыщики не располагали. Именно это, как догадывался Эрнесто, и злило больше всего Фабилу. Найти Дульсину Линарес было необходимо, для того чтобы спасти Розу и всех остальных, кому грозила беда. Но надежда, что вслед за ней удастся направить в тюрьму еще и брата и сестру Франческотти, равно как и их подручных, оставалась зыбкой и в случае ареста опасной маньячки.