Дикая звезда (Том 2)
Шрифт:
Как теперь поступит ее муж?
Она видела, какой он был в тот вечер после ужина - предельно мягок и любезен. И отчужден.
– Жареная окра восхитительна, - восторгался Брент.– Я уже забыл, какими чудесными достоинствами отличается южная кухня.
– Ты прав, - согласилась Байрони, улыбаясь всем сияющей улыбкой.– В Бостоне мы ели одну рыбу. В то время мне было пятнадцать лет, и я была уверена, что у меня вот-вот вырастут жабры.
– Неужели тетя Аида не рассказывала тебе о жизни?– обратился
Ей тут же захотелось швырнуть в него тарелку с фасолью.
– Тетя Аида никогда не была замужем, - услышала она свой резкий голос.– Она не.., то есть она никогда не стала бы говорить...– Байрони умолкла, прерванная заливистым смехом Лорел.
– Вы так хорошо умеете рассмешить, Байрони, - заметила Лорел, слегка прижимая к губам льняную салфетку.– Наверное, у каждой девушки есть подобная родственница.
– Незамужняя, а значит, несведущая и сверхскромная?– спросил Брент.
– Ты, брат, и сам был неженатым еще совсем недавно, - повернулся к Бренту Дрю, - но я как-то не могу отнести эти слова к тебе.
– А я не могу отнести их к большинству женщин, - развил его мысль Брент, глядя на жену.– Разумеется, если женщина не отличается ни лицом, ни фигурой, способными привлечь мужчину, то, я считаю, она должна заниматься благотворительностью и другими добрыми делами. В этом смысле женщинам, сидящим за этим столом, сильно повезло, ты согласен с этим, Дрю?
– А если мужчина не располагает ни лицом, ни фигурой, привлекательными для женщины, он должен поступить так же?
– Вы хотите сказать, он должен наложить на себя епитимью и оставаться бобылем?– засмеялся Брент.– О нет, моя дорогая, если у него есть деньги, он просто сможет купить себе все, что ему нужно.
– Если бы женщины имели хоть какую-то власть, это было бы невозможно, - заметила Лорел.
– Слава Богу, женщины не располагают властью, присущей мужчинам, качая головой, продолжал Брент.– Иначе каждый из нас, смертных, превратился бы в жалкую собачонку, вымаливающую подачки.
Байрони бросила быстрый взгляд на Лорел. Она, разумеется, была права. Если бы у Лорел была власть, а власть - это деньги, разве она вышла бы замуж за отца Брента?
Если бы у меня были деньги, я никогда не вышла бы замуж за Айру.
А Брент? Байрони покачала головой в ответ на свои думы, не зная о том, что муж смотрел на нее из-под опущенных ресниц. Она хотела его, ее тянуло к нему.
Но и здесь не было выбора. Он снова заговорил с этой его дурацкой манерой растягивать слова:
– Интересно, много ли женщин уступили нам, бедным мужчинам, если бы их не вынуждали к этому обстоятельства ?
"Он думает о нас с ним, - решила Байрони.– Или о тех женщинах, которым платит. О своих любовницах".
–
– Любовь, Дрю? Я думаю, ты имеешь в виду просто невостребованную похоть, а когда она востребована - что остается от любви?– Брент пожал плечами.
– Забота? Доверие? Дети?– Слова вырвались у Байрони, прежде чем она успела закрыть рот.
Брент рассмеялся.
– О да, конечно, дети привязывают мужчину.
Подрезают ему крылья и все такое.
Байрони на секунду закрыла глаза, так обожгли ее слова Брента. Она чуть коснулась рукой своего живота. Почему этот жалкий человек не обернется на себя?
– Тогда почему же мужчины женятся?– весело спросила Лорел. Действует ваша теория невостребованной похоти?
Брент помолчал. Отпил немного вина, потом осторожно поставил хрустальный бокал на стол.
– Либо так, либо он оказывается в таком положении, когда у него не остается выбора.
– Вы имеете в виду соблазнение?
– Ах, Лорел, - возразил Брент, - я по-прежнему сомневаюсь, чтобы такая ситуация вообще существовала.
Байрони швырнула на стол льняную салфетку. Она хотела осыпать Брента ругательствами, но сохранила самообладание. Только не перед Лорел и Дрю. Натужно улыбнувшись, она поднялась из-за стола.
– С вашего позволения, я, пожалуй, вас покину.
Она вышла из столовой не оглянувшись. А войдя в свою спальню, долго смотрела на дверь, жалея о том, что не могла запереть ее на замок.
Она так обессилела от собственных мыслей, что не сразу услышала какой-то странный звук, доносившийся из угла комнаты, примыкающего к балкону.
– Лиззи?
Снова послышалось прерывистое рыдание. Байрони быстро подошла к стеклянной двери и увидела забившуюся в угол Лиззи.
– Лиззи, - позвала Байрони, опускаясь на колени.– Что случилось? Почему ты плачешь?
Лиззи вытерла глаза сжатыми в кулаки руками. Ей сказали, что масса отказался дать миссис еду и материю для рабов. Это подтвердил и Фрэнк Пакстон. Он схватил ее за руку около дома и сказал, что он скоро, очень скоро ее возьмет.
Но миссис ничего не могла сделать. Пакстон был белым человеком, управляющим.
– Ничего, миссис, - пробормотала Лиззи, не желая смотреть Байрони в глаза.
Байрони села на корточки, в размышлении наморщив лоб.
– Ты уверена, что не хочешь поведать мне, что тебя беспокоит?
Черная головка отрицательно качнулась.
Байрони медленно поднялась на ноги, чувствуя свою беспомощность и бесполезность.
– Хорошо, Лиззи, - проговорила она наконец.– Помоги мне раздеться, а потом отправляйся спать. Если захочешь поговорить со мной утром, я буду здесь.