Дикий, дикий запад
Шрифт:
А потом на него вылили воду и поинтересовались:
– Живой?
Чарльз выругался.
– Живой, - сказал тот, который аккуратно устроил Чарльза у стены.
Стена была теплой и еще неровной. И все её неровности впивались в тело. Чарльз хотел бы пересесть, куда-нибудь туда, где стена поглаже, но сил не осталось.
– Как голова?
– Болит, - он позволил себя напоить.
И огляделся.
Горел костер. Такой вот до боли знакомый костер, разложенный на костях. Рядом, на одеяле,
Чарльз проморгался, вспомнив заодно, что было. И прислушался к себе. Нет. Ничего. Ни чудесных песен, ни желания служить кому-то, кроме Императора. Да и последнее не сказать, чтобы ярым было.
– Мы… где? – он огляделся, уже почти и не удивившись.
В самом деле, если существует Мертвый город, о котором известно всем, кроме Чарльза и Географического общества, а в нем стоит дворец умопомрачительной красоты и великолепной сохранности, то почему бы в этом дворце не отыскаться и тронному залу?
Логично же.
А что золото… вон, помнится, Мариет утверждал, будто бы в Карнакском храме тоже пол золотыми плитами мостили. И серебряными. Или это был не Мариет?
Главное, что ничего-то нового.
– Пить, - попросил Чарльз и в руки, связанные между прочим, сунули флягу. – Не развяжешь?
– Извини, но… место такое. Неспокойное.
Вода на вкус показалась горькой. А голова разболелась паче прежнего.
– Пусть она скажет, что этот человек в её власти, - произнесла сиу.
– Я ни в чьей…
Договорить не получилось. Боль накатила волной, выбивая из легких воздух. Чарльз стиснул зубы и захрипел.
– Положи руку ему на лоб, девочка. Вот так. И говори.
– Этот человек в моей власти! – голос Милисенты донесся откуда-то очень уж издалека. Но странное дело, стоило ей замолчать, и лоб опалило жаром.
Все тело опалило жаром.
А потом боль ушла.
Осталась горечь на губах. И еще странное выматывающее чувство потери, хотя Чарльз понять не мог, что именно потерял.
– Теперь они его не тронут. Кхемет уважали право собственности. Как и любые иные свои права, - сиу вернулась на место. Она сидела на пятках, плотно прижав одну к другой, и слегка покачивалась. – С нами тебе тоже стоит повторить.
Вторая сиу зашипела что-то низкое, пугающее, но тотчас покачнулась, чтобы упасть на четвереньки. Она выгнула спину, а из ушей, из глаз её потекла кровь.
– Я сделаю!
Милли подскочила к ней, с трудом, но терпящей боль, и положила руку на голову.
Фраза.
Это лишь слова. Чарльз смотрел. Просто слова. Никакой магии. Но сиу… сиу выдохнула так резко, зло, и даже показалось, что сейчас она бросится на Милли.
Не бросилась.
Старшая произнесла короткое слово, и сиу сникла.
Поднялась.
Опустилась на пятки.
–
Милли коснулась второй сиу.
И третьей.
Говорила она тихо, и было видно, насколько ей… неприятно?
– И развяжи уже, - Чарльз протянул руки. – И вправду отпустило.
– Но приглядывать за тобой я буду, - предупредил Эдди.
Кто бы спорил.
Чарльз тоже будет приглядывать. И за Эдди, и за прочими. Место уж больно неспокойное.
Глава 22 В которой получается заглянуть в прошлое
Глава 22 В которой получается заглянуть в прошлое
Что сказать… горел огонь. Ровно. Умиротворяюще. Если вообще возможно умиротворение в подобном месте.
Нужды в костре особой не было, но с ним Чарльз чувствовал себя куда как спокойнее.
И не только он.
На сей раз у костра собрались все, сели рядом, тесным кругом. И Чарльз ощущал слева горячее крепкое плечо Эдди, а справа – узкое сиу.
Милли устроилась на одеяле. Она сидела, скрестив ноги, и свита из сиу смотрелась довольно-таки органичной. Чарли сунули кусок высохшей до каменного состояния лепешки, а к ней и мяса, еще более каменного. Но выбирать не приходилось.
Надо же, а там, в прошлой жизни, казавшейся ныне очень и очень далекой, он полагал себя человеком опытным, привыкшим к трудностям и готовым оные преодолевать. Но то ли трудности были не совсем те, то ли обстоятельства, но ныне с преодолением получалось как-то, честно говоря, не ахти.
– Так все-таки, - затянувшееся молчание, давившее на нервы, нарушила Милли. – Что тут… как тут… вообще…
Она махнула рукой, едва не стукнув сидевшую рядом сиу.
– Извините.
Та оскалилась и прошипела что-то на своем.
Надо будет спросить имена. Или не надо? Различить их Чарльз все одно не сумеет.
– Тише, - примиряюще сказала старшая и прищурилась. – Она наша надежда.
– Я? – кажется, быть надеждой Милли не слишком хотелось.
– Гм, не то, чтобы я не верил, почтеннейшая, - Эдди выразительно уставился на сиу. – Однако все же не отказался бы, если бы кто-то счел возможным объяснить мне.
Сиу потерла переносицу.
И только теперь Чарльз увидел, что руки её, пальцы её покрывают удивительные узоры. Тонкие линии почти сливались по цвету с темной кожей, но здесь, в этом месте, вдруг проступили.
– Когда-то давно… - в руках сиу появилось уже знакомое ожерелье из камней. – Очень давно, кхемет правили этим миром.
Она задержала в пальцах гладкий камушек.
– И в правлении их не было ни мудрости, ни милосердия.
– Это мы уже поняли, - сказал Эдди куда-то в сторону.