Директива: Расширить!
Шрифт:
— Коллеги, попрошу. — Другой офицер похлопал, привлекая к себе внимание. — Бесспорно, эти изменения и этот эфир — темы важные, и игнорировать их нельзя, особенно когда опасность грозит другим парням. Но, может, для начала разберёмся с чем-то более рутинным? Команда у нас, может, и отличная, но даже матёрых ветеранов лишний раз лучше не испытывать экстренной побудкой за полчаса до начала операции. Плюс расчёты… данных всё больше, учесть можно куда больше нюансов, а Система, кажется, уже вешается от их обилия.
Недвусмысленно указав взглядом на один из экранов, заполненный формируемой
— У нас ещё будет время на всё остальное, когда рядом не останется врагов.
— Кроме примитивов, которые видят в нас каких-то демонов. — Хмыкнул Ян.
— Кроме примитивов. — Так или иначе, вразнобой подтвердили все присутствующие, мысли которых вернулись, наконец, в нужное русло.
Сначала дело, ну а магия…
Магия — потом.
Велий испытывал раздражение, чистое и яркое, как никогда раньше. Смертное тело, такое простое и примитивное, не одарило его новыми сильными сторонами, но порядком расширило перечень сторон слабых.
Начиная с чисто физических усталости, голода и прочих нужд плоти, на борьбу с которыми уходили силы, и заканчивая со сложной гормональной системой, вмешиваться в которую первопроходец пока не спешил. Второй оболочки не было и не могло быть: его существование и без того спроецировалось сюда сквозь слишком малый разрыв пространства-времени, чтобы можно было рассчитывать на что-то сверх минимума. И в том, что он сможет щелчком пальцев откатить изменения, находясь уже не в своём уме, Велий уверен не был. Ещё и угроза разумной стали оказалась значительно более серьёзной, чем казалось изначально: он просто не видел всего, как показала наступившая действительность.
А это значит, что любые потенциальные моменты слабости стоило отложить на как можно больший срок, как минимум до стабилизации ситуации и момента, когда подрастут первые полноценные одарённые, а не заимствующие, которые без его присмотра не были способны вообще ни на что. Уже и так приходилось отсекать от силы самых бесполезных, в довесок собирая щедрую жатву среди самых слабых разумных, клеймённых печатью эфира. Их свозили отовсюду, откуда было можно, но даже так процесс шёл слишком медленно.
Эфир был легкодоступен, но не безграничен. Это требовалось исправить прежде, чем где-то далеко, там, куда не дотягивался даже его взор, образуется другой полюс силы, с которым придётся целенаправленно бороться не на правах владыки мистической для этой галактики силы, а на правах просто более опытного «коллеги». Намного более опытного, но тем не менее.
А ещё голоса, лично отданные Эфиру, пока были достаточно послушными, чтобы выполнять нехитрые задания: помочь одному, убить другого, разведать обстановку вокруг третьего. Опять же, поиски подходящих для жатвы одарённых ещё в первые дни удалось полностью перебросить на их эфемерные и несуществующие плечи…
Мог ли Велий обставить всё с большим изяществом и эффективностью? Конечно же мог. Но для этого требовалось время и фундамент — ровно то, чем занимались провалившиеся идиоты, предоставившие Первопроходцу мир, практически неподготовленный и, как оказалось,
Машины… Эта мерзкая по своей сути дрянь разрослась повсюду, и даже на самой отсталой планете смертные отчаянно тянулись к их использованию. Из-за этого под вопросом оказался сам механизм эволюции, и галактика впала в слишком продолжительную стагнацию, а то и деградацию: с каждым поколением разумные расы становились всё менее и менее биологически приспособленными для жизни. Тупели, наращивали число уродств и дефектов, навсегда вычёркивали из популяции тех, кто в ином случае стоял бы на вершине, оставляя сильное потомство.
Это длилось десятками тысяч лет, и лишь глупец сказал бы, что этого для эволюции или деградации недостаточно. На глазах Велия рода и расы вырождались и быстрее: всё зависело от условий, а в этой галактике они оказались просто отвратительными. Войны — на космических кораблях, внутри боевых машин и с орудиями, несущими смерть любому, сколь угодно сильному и умному разумному по шевелению одного пальца. Мир — с доступной, но недостаточно совершенной медициной и сомнительными моральными устоями, поощряющими заботу о сирых и убогих, за счёт чего их гены продолжали распространяться во множестве популяций.
Эфир… его здесь не было. Совсем. Ничего даже близко походящего на него. Редкие индивидуумы умудрялись и в таких условиях развивать данные от природы дары, но те были односторонними, и применение их было сугубо практическим: сколько Первопроходец успел увидеть таких личностей, которые в иной галактике давно встали бы на вершину среди слуг их вида?..
Раздражение. Всё это вызывало пока ещё только раздражение, но не ярость и не гнев. Велий контролировал себя, хоть ему и хотелось плюнуть на всё и пройтись карающим мечом по авангарду разумного металла, сумевшего сделать невозможное и преодолеть силами своих технологий аномалию, должную надолго отрезать подконтрольные ему, Первопроходцу, территории ото всяких посягательств.
Выигрыш во времени, на который он рассчитывал, сошёл на нет. Выигрыш в численности солдат рассыпался прахом пред лицом стали, способной воссоздавать свои реплики миллионами и миллиардами, опустошая целые миры и квадраты космоса в поисках легкодобываемых ресурсов. До превосходства одного над десятками тысяч ещё только предстояло дойти, ведь заимствующие, быть может, пока ещё эффективны, но чем больше времени проходит — тем менее они полезны. А его, Велия, внимание отнюдь не безгранично. Он не может быть везде и всюду, а утолять каждый запрос на силу… это расточительно и непросто даже для него.
Но Первопроходец был готов принять раскрывающиеся перед ним правила игры. Правила, изначально оказавшимися не теми, к которым он готовился, и меняющимися с каждым днём. Это, в каком-то смысле, было даже интересным, очень уж напоминая первозданный хаос нетронутого эфира, что существовал в те времена, когда предки Велия ещё не взяли тот под контроль, не стабилизировали, не очистили.
— Лично окунуться в эпоху, давно канувшую в летах… — Шёпотом произнёс мыслями находящийся бесконечно далеко отсюда владыка Эфира, губы которого растянулись в полубезумной улыбке…
Английский язык с У. С. Моэмом. Театр
Научно-образовательная:
языкознание
рейтинг книги
