Дивные пещеры
Шрифт:
Вскоре стали известны дополнительные обстоятельства, которые нанесли сокрушительный удар сторонникам Кости Минакова. Оказывается, накануне вечером младший бухгалтер получил какое-то письмо без марки и штампа. С этим письмом и гаечным ключом в кармане Минаков побежал в гостиницу «Тихие зори». Что он там делал — неизвестно, наверно, кого-то искал, во выбежал из гостиницы в крайне возбужденном состоянии.
Потом Минакова видели в парке, тоже с гаечным ключом, возле дома кассирши, на заводе — везде с гаечным ключом. Особенно удручающ был рассказ вахтера, который
Поистине в Петровске ничего нельзя было скрыть.
В общем, картина стала ясна и до приезда милиции с областной сверхученой собакой.
В половине одиннадцатого прибыл младший лейтенант Кобчиков с овчаркой и проводником. Кобчиков быстро навел в коридоре порядок, отправив всех по рабочим местам, оставил лишь работников бухгалтерии.
Дело горело в руках младшего лейтенанта. Новый осмотр места происшествия, фотографирование — все это заняло несколько минут. Потом Кобчиков действительно дал понюхать овчарке ботинок Минакова и строгим голосом приказал областной знаменитости: «Искать!»
Собака тут же взяла след, заметалась по комнате, но потом остановилась с растерянным видом и стала лаять на главного бухгалтера.
— Ну, — зло прошипел Кобчиков, — что я вам говорил? Вот и придется вас брать за ограбление.
— Показания собаки не документ, — огрызнулся Рудаков.
— Ладно умничать…
Первой Кобчиков вызвал Леночку Перову. Допрос проходил в комнате с дверью без таблички, за которой кассирша уже раз побывала.
— Что-то мы часто стали встречаться, — усмехнулся Кобчиков. — Если дело так пойдет и дальше, боюсь наши свидания перерастут в любовь.
Леночка не поддержала шутку. Она мрачно смотрела в пол. Ее лицо превратилось в безвкусно раскрашенную маску.
— Собственного говоря, мне все ясно, — сказал Кобчиков. — Может быть, только у вас есть что добавить?
Леночка мотнула головой.
— Я все рассказала вам… вчера.
— Ну тогда закроем этот вопрос. Поговорим на отвлеченные темы.
Младший лейтенант Кобчиков недавно приехал в Петровск и поражал всех энергией и напористостью. Здешние милиционеры во главе с начальником милиции капитаном Яковлевым были неторопливые, уравновешенные, добродушные. Во-первых, они всех и про всех все знали и торопиться бежать узнавать им ничего не надо было, а, во-вторых, в Петровске никогда ничего серьезного не происходило.
Кобчиков же так рьяно, так горячо брался за любое дело, за любой пустяк, что, бывало, ставил в тупик самого начальника милиции. Иногда капитан даже сдерживал пыл своего горячего помощника: «Постой спокойно, не рой землю копытом».
— Дело с ограблением ясное и неинтересное, — продолжал младший лейтенант. — Поговорим лучше о том вечере.
— О каком
— Знаете. Когда вы заблудились в Пещерах.
— Но я вам все рассказала…
— Может, что и забыли?
— Не-нет… н-и-ичего…
— Я не для протокола. Это частное расследование.
— Да нет же…
Младший лейтенант быстро нагнулся и посмотрел Леночке в заплывшие глаза.
— А Старик?
— Какой Старик?
— Ну этот, привидение.
— Откуда вы взяли?
— Вы заблудились в Пещерах и не видели Старика? Такого не может быть.
— Не видела… Вы шутите?
Кобчиков откинулся на спинку стула, потом встрепенулся, рванулся к кассирше, прошипел:
— Ну? Только быстро и правду! Почему вы заблудились? Вы что-то увидели? Почему от вас ушел Токарев? Его кто-то поманил? Ну?
— Я вам все сказала… — Леночка закусила избитую губу, из ранки засочилась кровь. — Отпустите меня… Я себя плохо чувствую.
— Ладно. Идите, — бросил младший лейтенант. — Но мы еще поговорим на эту тему. Найдем вот Токарева, и если вы соврали…
— Я не соврала…
— Вы свободны. Позовите Рудакова.
Когда главный бухгалтер вошел, Кобчиков с задумчивым видом листал свой блокнот.
— Слушаю вас… — сказал Рудаков.
Семен Петрович стал перед милиционером. Тот некоторое время вчитывался в какую-то запись в блокноте явно с деланным видом — очевидно, это был научный психологический прием, потом рассеянно бросил:
— Ах, это вы… Присаживайтесь.
Рудаков присел на скрипучую табуретку. Младший лейтенант продолжал изучать запись. Воцарилась долгая, гнетущая тишина. Главный бухгалтер не выдержал первым.
— Слушаю вас, — повторил он.
— Рассказывайте, — процедил Кобчиков, не отрываясь от блокнота.
— Значит, прихожу я утром…
Младший лейтенант поморщился:
— Я не об этом. Здесь мне все ясно.
— А о чем же?
— Вообще о жизни.
— О жизни?
— Ну да.
— Да ничего нового. Живу — хлеб жую.
Кобчиков вдруг отбросил в сторону блокнот и впился острым взглядом в глаза главного бухгалтера, как только что в Леночкины.
— Вот что я вам скажу, Рудаков. Сейчас я не веду протокол. Я для вас частное лицо, Рудаков. И слушайте меня внимательно. После этого ограбления ваше положение усугубилось, надеюсь, вы это понимаете?
— Да, понимаю… — На лбу Семена Петровича выступил пот. — Еще бы не понимать…
— Ну вот… Хорошо, что понимаете… В таком случае, вот вам мой совет: признавайтесь.
— Мне не в чем признаваться.
— Не упорствуйте, Рудаков, — поморщился младший лейтенант. — Если неделя поисков не дала результатов, вы надеетесь, вообще не найдем? Не надейтесь! Вы знаете, что вам грозит, когда ее найдут?
— Что?
— Немало… Да плюс ваше упорство, да плюс это ограбление кассы. Конечно, я уверен, к ограблению вы никакого отношения не имеете, но все же, знаете, как это действует на суд? Начнут задумываться, почему это именно у вас случилось… В общем, врежут на полную железку.