Дизель и танк
Шрифт:
Бойков нахмурился:
— Дизель? Это же совсем другое производство. Новые технологии, оборудование…
— Зато экономия топлива минимум тридцать процентов. И ресурс в полтора раза выше.
— Затраты большие, — директор покачал головой. — А сроки? Конкурс уже весной.
— Справимся, — твердо сказал я. — Только нужна ваша поддержка.
После обхода цехов я направился в заводоуправление, где меня ждал главный инженер Нестеров. Александр Владимирович встретил меня в своем идеально прибранном кабинете — худощавый, подтянутый, в
— Присаживайтесь, Леонид Иванович, — он указал на стул. — Я изучил ваши расчеты по дизельному двигателю. Впечатляет. Но есть серьезные технические вопросы.
Следующий час мы обсуждали детали проекта. Нестеров педантично записывал все замечания в блокнот.
— В целом проект интересный, — наконец сказал он. — Но нужно тщательно просчитать производственные мощности. И еще… — он замялся. — Товарищ Звяга очень обеспокоен идеологической стороной вопроса.
Как по заказу, в дверь постучали, и на пороге появился сам секретарь партячейки. Прокоп Силантьевич прихрамывал сильнее обычного — видимо, старая рана напоминала о себе в морозную погоду.
— А, вот вы где! — он бросил на стол папку с бумагами. — Опять своевольничаете, товарищ Краснов? Кто разрешил разработку нового двигателя?
— Есть постановление наркомата…
— А партийный контроль? — Звяга стукнул кулаком по столу. — Где обсуждение на партсобрании? Где идеологическая экспертиза проекта?
— Прокоп Силантьевич, — я старался говорить спокойно, — дизельный двигатель — это прежде всего техническая задача…
— Вот! — он торжествующе поднял палец. — Опять недооценка политической составляющей! А между прочим, ваш профессор Вороножский…
— Что с ним?
— Безобразие! Вчера на весь цех кричал, что какой-то «Николаус» подсказал ему решение проблемы с топливным насосом. Это что за немецкие влияния?
Я с трудом сдержал улыбку:
— Борис Ильич просто очень увлечен работой. А результаты…
— Результаты, результаты, — проворчал Звяга. — А политическая сознательность? Впрочем, — он вдруг хитро прищурился, — если вы подготовите подробный доклад для партсобрания… И обоснуете политическую важность проекта для индустриализации…
— Обязательно подготовлю, — я поднялся. — Разрешите идти? У нас испытания нового станка.
Возвращаясь в цех, я думал о том, насколько разные люди руководят заводом. За окнами уже смеркалось. В испытательном цехе горел свет. Руднев со своей командой начинал отладку модернизированного станка.
Глава 4
Еще доводки
Утро выдалось морозным и ясным. Солнце пробивалось сквозь высокие окна сборочного цеха, рисуя на бетонном полу причудливые световые узоры.
Я стоял у нашего грузовика «Полет». Того самого, который мы разработали, сделав аналог ГАЗели. С легкой руки Орджоникидзе и одобрения Сталина серия получила название «Полет».
Я мысленно перебирал характеристики нового дизельного двигателя. Шестицилиндровый
Но главное — крутящий момент. Благодаря вихревой камере и двухступенчатому впрыску мы получили двести восемьдесят ньютон-метров уже с тысячи шестисот оборотов. Расход топлива всего двенадцать литров на сотню километров — на треть меньше, чем у бензинового мотора.
Пожалуй, эту модификацию стоит назвать «Полет-Д» — простое и понятное обозначение дизельной версии. Хотя Звонарев предлагал более романтичные варианты вроде «Полет-Заря» или «Полет-Витязь», но в серийном производстве лучше придерживаться практичности.
Сейчас дизельный двигатель возвышался рядом с грузовиком. Предстояло его установить.
— Леонид Иванович, все готово, — доложил Звонарев, протирая запотевшие очки. Его рыжие вихры торчали из-под вязаной шапки.
Варвара уже колдовала над моторным отсеком, методично проверяя все крепления. В рабочем халате поверх теплого свитера она казалась особенно хрупкой на фоне массивного двигателя.
— Давление масла стабильное, — она сверилась с манометром. — Система охлаждения герметична. Можно начинать монтаж.
Руднев придирчиво осматривал каждый узел, время от времени постукивая по деталям молотком:
— А знаете, кажется, мы создали что-то действительно стоящее. Девяносто лошадиных сил, крутящий момент — двести восемьдесят ньютон-метров. И всего двенадцать литров на сотню!
— Двенадцать целых и три десятых литра при средней скорости шестьдесят два километра в час, — педантично уточнил появившийся словно из ниоткуда Циркулев, поправляя пенсне на цепочке.
Мостовой кран медленно поднял двигатель. Агрегат величественно поплыл над цехом, поблескивая безупречно отполированными поверхностями.
— Потрясающе! — воскликнул Вороножский, размахивая неизменной колбой. — Николаус в полном восторге! Он говорит, что геометрия камеры сгорания идеальна!
Я невольно улыбнулся. Каждый из этих людей вложил частичку души в наше детище. Двухступенчатый впрыск топлива, вихревая камера особой формы, усиленный коленвал — все это результат бессонных ночей и жарких споров.
Двигатель плавно опустился на подрамник. Звонарев с помощниками быстро закрепил его, а Варвара уже подсоединяла топливные магистрали.
— Обратите внимание на модифицированные опоры, — Руднев постучал по массивному кронштейну. — Гасят вибрации почти полностью. А система охлаждения…
— Выдержит даже сорокаградусную жару, — закончила за него Варвара, не отрываясь от работы. — Хотя в предстоящем пробеге нас больше беспокоят морозы.
Я подошел ближе, проверяя надежность креплений. Через месяц этому двигателю предстоит доказать превосходство в тяжелейшем испытании — пятитысячекилометровом пробеге по дорогам страны.