ДМБ-90, или исповедь раздолбая.
Шрифт:
Сразу после ужина нас решили погонять по плацу, мол, подтянуть дисциплину надо через печатание шага. Целый час мы бодро маршировали, горланя: «А для тебя, родная, есть почта полевая!» Проходя трибуны со всем цветом нашей части, мы радостно орали: «Здра-жела-това-майор»! Удивительный тупизм подчёркивался торжественными лицами командиров.
На свой четвёртый этаж я еле добрался, для меня это было впервые. Тяжкое испытание для новичка, ноги гудели, как растревоженный улей. Тут ещё Баранов со своей газетой «Правда» решил прочистить нам мозги, козёл. Ещё полчаса украденного отдыха. Как будто это вся наша рота сбежала, а нас ловили неделю в ходе войсковой операции с самолётами и танками.
В расположении нас поджидал ещё один сюрприз - не было воды! Тут это, оказывается,
Я, кстати, переместился с первого яруса на второй, мне с детства нравилась вторая полка в поезде, а тут все два года сверху. Клёво. Соседом моим оказался Саша по кличке «Варшава» из Львова, хороший парень. Несмотря на здоровые габариты, он прилично хромал с рождения, из-за чего его определили в строительные войска. Вот хрена он тут вообще нужен, какой прок от такого солдата? С мыслями о том, что принесёт нам день грядущий, я сладко заснул.
Утренний подъём уже не был такой неприятной неожиданностью. Очень кстати было присутствие Баранова, я тут же подошёл к нему с заявлением о том, что у меня язва желудка и физические нагрузки мне запрещены. Выслушав меня, он кивнул и сказал, чтобы сразу после завтрака я отправлялся в санчасть на осмотр к врачу. Отлично, мой план сработал. Про зарядку и кросс я могу забыть. Что и требовалось доказать.
После завтрака нас таких болезных набралось семь человек, и под предводительством высоченного санинструктора Глеба нас повели в санчасть, которая находилась напротив нашей казармы через плац. Зайдя в неприметное двухэтажное здание, первым кого мы увидели, был капитан небольшого роста, причём явно нетрезвый. Мы выстроились вдоль коридора около кабинета с облупившейся зелёной краской. Медленно проходя мимо строя, капитан что-то нечленораздельно спрашивал каждого из нас. Глеб, идя позади него, переводил его слова, самим нам было не под силу понять этого занятного офицера. Из всего мычания я разобрал только матерные слова и пожелания побыстрее нам сдохнуть.
В кабинет врача я прошёл первым и попал к военврачу в звании лейтенанта. Этот лейтёха был на удивление вежливым и внимательным. Как я понял, он только-только закончил училище. Это был мой шанс, и я решил им воспользоваться им сполна! Я сразу взял быка за рога и начал втирать ему о своём совершенно плачевном здоровье и о необходимости меня срочно госпитализировать. Лейтенант, изучив моё личное дело и выписки из больниц, с искренним сожалением резюмировал, что пока у меня не будет кризисного состояния, о госпитале я могу позабыть. Но от зарядки и физических нагрузок меня освободили. Как говорится, с паршивой овцы хоть шерсти клок. И на том спасибо.
Вернувшись в расположение роты, я нашему прапорщику предъявил заключение врача и в устной форме от себя добавил кое-что. Баранов долго и с интересом, вертя бумагу, на меня смотрел и вымолвил:
– Шустрый ты малый, Ахмеджанов, сутки в армии, а уже льготы себе выбил. Что же дальше будет?
Я решил быть честным с нашим замполитом до конца:
– Что-что, косить буду. Не по душе мне такая служба, не привык я к такому скотству да и не собираюсь привыкать!
Далее весь день заняло опять изучение уставов. После обеда, закончив с письмами домой и друзьям, я решил прошвырнуться по всей территории нашего гарнизона, надо же знать тут все постройки и закоулки. Проходя мимо какого-то маленького одноэтажного здания, я был заинтригован табличкой на нём «Учебный комбинат». Конечно, я туда заглянул, ничего себе, в армии учат чему-то! В длинном, как в школе, коридоре я встретил мужика в гражданской одежде и с хитринкой на лице. Он тоже меня приметил и направился ко мне: «Тебе чего, солдатик?». Немного смутившись от нормального обращения ко мне, я пояснил, что зашёл просто так из любопытства. Мужик,
– А я могу тут учиться?
– спросил я.
– Конечно!
– довольно хмыкнул мужик.
– Только назови свой батальон, роту и фамилию. Мы дадим запрос, и на следующий день ты будешь тут уже сидеть за партой.
– Ух ты, а друзей своих можно сюда тоже?
– радостно задохнулся я.
– Тащи всех, главное грамотных ребят и чтоб до присяги были!- ответил он, оказавшись директором этого комбината. Звали его Анатолий Григорьевич.
Счастливый, я вбежал в Ленинскую комнату и сообщил пацанам: «Пока вы тут гранит устава грызёте, бобры, я для нас халяву нарыл на две недели, с перспективой и далее на стройке балду пинать!». Меня тут же окружили ребята, и я им возбуждённо всё рассказал. Сторожук озадаченно спросил: «Ну и на кого мы будем учиться, на сварщика, каменщика?». Пришлось объяснять всем, что самое лучшее на стройке быть стропальщиком, который цепляет к стропам подъёмного крана груз. Работы будет мало, зато свободного времени - вагон. Все с уважением посмотрели на меня, похоже и здесь я утверждаюсь в роли лидера. Я быстренько составил список с данными всех москвичей нашего батальона, вписав туда и Володьку Маркова из Владимира. Этот парень мне всё более и белее импонировал. Когда я заявился с ним к директору учебного комбината, то он был очень удивлён моей оперативности. Просмотрев его, директор пообещал мне, что уже завтра мы приступим к учёбе. Попив с ним чайку с кексом и поболтав ни о чём, я засобирался к себе в часть.
Придя в роту уже к ужину, я обнаружил, что опять нас собирают офицеры по поводу беглецов. Построив нас, нам объявили, что после ужина мы пойдём искать наших беглецов по близлежащим сопкам.
Выйдя через КПП, нас разбили на несколько групп, я попал в группу под командованием старшины. Зайдя на первую же сопку, Гоча сразу приказал всем расположиться на отдых. Он парень бывалый и знал, что искать тут некого, если уж рванули в бега эти олухи, то тут их не может быть точно. Это меня порадовало, не очень-то хотелось после ужина скакать по лесам и сопкам на ночь глядя. Развалившись с друзьями на травке, я начал травить байки о фанатском движении. Ведь в самой столице ещё немногие знали о футбольных хулиганах, это движение ещё не набрало силу. Расположившись полукругом вокруг меня, все внимали моим речам молча и раскрыв рот. Старшина тоже краем уха прислушивался и только качал головой, не проронив ни слова. Где-то через час Гоча крикнул построение и повёл нас обратно в гарнизон. Ещё один день службы мы благополучно угрохали.
Кстати, природа Забайкалья меня вообще не впечатлила. Ну сопки, ну сосны. Травы и цветочков каких-нибудь почти нет, другие деревья тоже почти отсутствуют. Кругом камни да песок. Теперь понятно, почему сюда ссылали при царе - тоска.
На следующий день сразу после завтрака меня к себе вызвал «стакан». Держа в руках какую-то бумагу, смотря на меня исподлобья, спросил: «Твоя работа, Ахмеджанов?». Я так понял, что он про комбинат интересуется и решил на всякий случай отрицать всё. Минут через десять допрос был закончен, и мне был дан приказ взять всех людей из списка и направиться в учкомбинат. Это было очень кстати. Мы освобождались не только от зубрёжки устава, но и от поиска наших путешественников.
На крыльце нас встречал Анатолий Григорьевич и незнакомый сержант. Настроение у всех было приподнятое. Нас сразу отвели в класс и рассадили за парты по одному. Директор представил нам сержанта, который будет вести у нас занятия. Сержанта звали Игорь, он тоже был из Москвы и уже отслужил год. Мы на него посмотрели с уважением и завистью. Неплохо он тут устроился, так можно и всю службу тащить беззаботно.
Игорёк оказался неплохим парнем, он нам сразу сказал, что учиться тут особо нечему и большее время мы будем здесь заниматься, чем хотим, но в пределах разумного, конечно. Оставив нам книжицы по технике безопасности, он свалил куда-то, сказав, что придёт к концу занятий.