Дневник лабуха длиною в жизнь
Шрифт:
"Сирена" сыгрывалась. Играли уже неплохо. Взяли певицу Валю Маркову. Приятным голоском она пела советские лирические песни.
Афанасий Петрович как-то попросил зайти.
– Эдуард, - сразу с порога начал директор, - нам нужно заработать!
– Каким образом?
– Каким образом? Играть будете! Концерты. Ты пойми, Эдуард, клуб ведь на хозрасчете, и надо покрывать расходы.
– Понял! И как часто вы хотите, чтобы мы давали концерты? И будем ли мы за эту деятельность что-то получать?
– Вот видишь, ты как?! Сразу о деньгах
– раздражено проговорил Иванов.
– Афанасий Петрович, - спокойно ответил, - мы профессиональные музыканты, и этим кормим свои семьи. Если вам надо, чтобы мы где-то сыграли - конечно же, мы сыграем, но играть концерты часто и бесплатно мы не сможем.
– Ишь как заговорил! Профессионалы!
– раздраженно буркнул Афанасий Петрович, доставая из ящичка бутылку коньяка и одну рюмку.
Хлопнул рюмку, вернул бутылку в ящичек. Поднял хитрые глаза на меня, внимательно посмотрел:
– Значит, так! На большие деньги не рассчитывай! Все будет зависеть от количества зрителей, я буду вам подбрасывать.
Я понял, что задавать вопросы - излишне. Еще тот прохиндей!
– Хорошо, попробуем, - согласился я, собираясь выйти.
– Погоди идти, я еще не все сказал!
– остановил начальник.
– Ты знаешь, - продолжал он, - Олю Комисарову и Катю Образцову. Так ты их включи в программу, они будут петь на концертах без денег.
Оля Комиссарова, рослая, крепкая женщина лет на десять старше меня, пела на танцах бесплатно с оркестром Глазунова. Репертуар Кати, бывшей примерно тех же лет и той же комплекции, состоял из русских народных песен. Как правило, перед выходом на сцену она опустошала с горла чекушку. Обе уже много лет пели в самодеятельности при клубе.
– И еще, вам нужен кто-нибудь, чтобы вести концерт и забавлять разговорными номерами публику... ну этот... как его?
– Конферансье, - подсказал я и добавил: - Найду.
Решил я спросить Марата - Игоря Жыховича - не хочет ли он вместе с Блиновым иногда поучаствовать в концертах. Но у Марата проявились тяга и способности к торговле - он устроился в магазин, торгующий холодильниками. На таком месте можно было неплохо заработать. Люди годами стояли в очередях за холодильниками. Марат отказался. Вечером на работе рассказал ребятам о ситуации с концертами и спросил, не знает ли кто-нибудь, кого-то, кто мог бы быть ведущим концерта. Боярский сказал, что знает двух способных ребят, участников Сатирического театра эстрадных миниатюр Политехнического института (СТЭМ) - Марика Срибного и Сашу Тросмана. Они после окончания политеха, будучи инженерами, все еще участвовали в спектаклях. Привел ребят. Они согласились.
Друзья
Комфортно и удобно может быть со многими людьми. Друг - это нечто большее. Только с другом можно мыслить вслух. Близких друзей ищут долго. Марик, так же как Боярский и Робик, стал моим другом.
Небольшого роста и немного
В семье у него не все было ладно. Ребенку не было и двух лет, как жена Марика Полина, красивая фактурная женщина, возобновила встречи с парнем, с которым встречалась несколько лет до того, как вышла замуж за Марика. За внешней веселостью друга скрывались глубокие переживания. Вскоре они разошлись, жена вернулась к тому, с кем встречалась раньше. Марик стал жить один, и я довольно часто бывал у него.
Толпа желающих попасть в клуб милиции с каждой неделей увеличивалась. Мы становились популярными.
В августе один из знакомых музыкантов попросил меня выручить его и поиграть временно, по будням, в ресторане, находившемся за чертой города. Большая ресторанная терраса выходила на Киевское шоссе. Дело было ранним вечером двадцатого августа, солнце еще приятно грело. Мы вышли покурить, и увидели танковую колонну, военные машины с солдатами, грозно ползущие по шоссе. В ресторане сидело четыре человека, и администратор сказал нам, что мы можем пока-что не играть. Он наблюдал с нами. Вот уже полчаса, как эта пугающая военная змея вьется по дороге и конца-края ей не видно. Колонна шла уже два часа. Мы успели поиграть и вышли опять. Было темно, колонна все ползла. Через несколько дней весь мир узнал, что Советам не понравились реформы Дубчека, и они решили изнасиловать Чехословакию. Туда и ползла эта "гремучая змея". Позже узнал, что одним из соратников Дубчека был мой однофамилец Ота Шик.
Конец иллюзиям
Женщина получает больше удовольствия от измены, чем мужчина: для него это не бог весть какое событие, для нее же измена всегда означает месть, или страсть, или грех.
(Этьен Рей)
Лето на исходе, скоро приедет Ира. Вдвоем с Робиком с букетами цветов мы встречали жен. Ира была рада цветам, но все же я заметил какое-то беспокойство в ее глазах, но списал его на дорожную усталость. Дома, не успев разложить чемоданы, я набросился на нее. Она с жаром ответила.
В этот день у меня была репетиция. Ира сказала, что ей нужно ненадолго зайти в театр. Мы договорились встретиться у мамы.
Я пришел раньше нее. Сразу за мной вернулась с работы мама. Папа и Лёня были дома. Через некоторое время зашла Ира. Она была очень бледна и сразу села на стул.
– Ира, что с тобой, ты очень бледная, может, заболела?
– спросил я ее участливо.
– Да нет, ничего, просто голова немного закружилась.
Все смотрели на нее. Она встала.
– Я пойду домой.