Дневник мотылька
Шрифт:
София рассердилась на меня из-за насмешек над мисс Фрейзер. Она, дескать, милая и безвредная и вообще самая лучшая воспитательница. Но будь София в нашем крыле, миссис Холтон никогда бы не заметила беспорядка в ее комнате. Однако мисс Фрейзер можно посочувствовать, это правда.
После ужина
Перед ужином я ненадолго ходила к Люси, помогла ей с домашними заданиями. Она действительно завтра выписывается. Как же мне не хочется, чтобы она возвращалась!
8 февраля
Люси вернулась и, кажется, немного окрепла. Утром встала и пришла на завтрак и даже поела. Она уже чуть-чуть напоминает
В субботу собирается приехать Чарли. Мы обдумываем, что будем делать. Мне кажется, что Люси тоже пойдет.
За завтраком я подслушала разговор между Люси и Кики. Я сидела на другом конце стола и притворялась, что беседую с Кэрол, но на самом деле я ловила каждое слово Люси. Кэрол пришлось повторять все дважды. Люси жаловалась, что мисс Бобби донимает Эрнессу. Она даже употребила слово «преследует» — не слишком ли сильно сказано?
— Эрнессе нездоровится последнее время. Десять минут упражнений ее совершенно выматывают. Она еле двигается, но мисс Бобби не разрешает ей присесть ни на минуту без справки от врача.
— А что ей мешает пойти и взять эту справку? Все так и делают.
— Она не хочет там показываться. Боится, что ее положат в лазарет. Но это не то чтобы какая-то болезнь, просто она чувствует недомогание от усталости.
— Ну, от мисс Бобби она поблажек не дождется. Таких, как она, мисс Бобби не любит.
— А мне она столько раз давала освобождение, хотя со мной ничего особенного не было. Это несправедливо!
Я не верю в эти байки о «смертельно уставшей» Эрнессе. Она невероятно вынослива, просто хочет сачкануть физкультуру. Но мисс Бобби не проведешь. А Люси покупается на все россказни Эрнессы. Да и остальные тоже. Что за глупость! Люси переживает за измученную Эрнессу, хотя сама неделю пролежала пластом, да и сейчас еще не совсем оправилась.
Но она больше не беспомощная жертва, в слезах лежащая на больничной постели и считающая вдохи и выдохи. Она не должна ничего отдавать Эрнессе. Она способна сопротивляться. Эрнесса забирает лишь то, что Люси предлагает ей сама.
11 февраля
Какая сегодня долгая ночь. В полночь мне кажется, что конца ей не будет. Обычно я засыпаю, когда небо начинает сереть, и звонок на завтрак выдергивает меня из глубокого сна. Весь день в голове отупение и тяжесть. Мне трудно держать ее прямо.
А Люси в полном порядке. Иногда она даже даст фору другим, и вообще, кажется, совершенно здорова. То, что она рядом — в соседней комнате, бесконечно раздражает меня. Ночь напролет не сплю, вслушиваясь в каждый шорох, ворочаясь с боку на бок, пытаясь устроиться поудобнее. Но ничего не получается. Я встаю пописать по пять раз за ночь. Это похоже на нервный тик.
В детстве, если мне становилось страшно среди ночи, я приходила к папе. Приду — и стою у его кровати. Он обычно спал на спине. Папа был так безмятежен во сне, что мне не хотелось его тревожить. Вскоре он открывал глаза, медленно садился на кровати и тихонечко отводил меня в мою комнату. В полусне он шаркал вслед за мной по коридору. Как только папа ложился рядом со мной на кровать, я мгновенно успокаивалась и засыпала. Я не слишком часто приходила к нему, только когда ужас был невыносим. Я боялась, что днем он может что-то сказать. А вдруг он станет меня дразнить «малявкой»?
Но папа ни разу этого не сделал. Когда я просыпалась утром, папы уже не было, он спал в своей постели. И только вмятина от его сильного тела была подтверждением того, что он действительно ночью был здесь, рядом со мной.
А теперь даже вмятины не осталось.
После папиной смерти мама несколько раз водила меня к психиатру. Я сказала врачу, что больше всего мне не хватает папы по ночам,
В прошлом году как раз в это время я собиралась на танцы и тайно мечтала влюбиться в своего партнера. Я никому никогда об этом не говорила. А он оказался нелепым прыщавым занудой! Я не переставала жалеть, что купила такое прекрасное платье по такому ничтожному поводу. И все же я тогда была намного счастливее, чем теперь.
12 февраля
Известно ли кому-нибудь местонахождение точки, в которой заканчивается реальность и откуда берет начало нечто совершенно непостижимое? Глядя на две параллельные прямые, мы знаем, что нам не дано увидеть точку, в которой они пересекутся, можно лишь предполагать точку, к которой они стремятся. Но теоретически такая точка существует, и в ней возможно все.
Сегодня утром мы должны были пойти в библиотеку, чтобы поискать материал для реферата по истории. Но я решила позаниматься на фортепиано. Уютно устроившись в одном из кресел читального зала, я бы непременно уснула. В репетитории, во всяком случае, поспать негде — разве что на полу. Я поиграла какое-то время, но вскоре затхлый дух из подвала дал о себе знать. Опять! Я уж почти забыла о нем, но сегодня в комнате просто невозможно находиться. Я собралась поискать уборщика, но только открыла дверь, как увидела, что кто-то выходит из подвала. Я успела заметить темно-синюю кофту и длинную серую юбку, мелькнувшую в конце коридора. Я оставила дверь приоткрытой и ждала, когда девушка пройдет мимо. Собственно, мне не нужно было видеть ее лицо, я уже знала, кто это. Она прошла мимо быстрым шагом, но не бегом, а словно скользя над полом. Лицо у нее было багрово-фиолетовым, одутловатым. Это лицо блестело от влаги. Она пыталась промокнуть его рукавом кофты. Я оцепенела от ужаса.
Убедившись, что она ушла, я пошла в конец коридора, ко входу в подвал. Мне было страшно взяться за дверную ручку. Я боялась, что она прожжет мне кожу. Дверь была заперта. Но я уверена, что она вышла оттуда. Каким-то образом ей удалось достать ключ от подвала. Или, может быть, кто-то оставил дверь открытой. Но это по-прежнему ничего не объясняет.
Осенью я разрешила себе погрузиться в трясину невероятных историй, и эти истории убили Дору. Я больше не позволю себе верить в то, что считаю невозможным. Вместо того чтобы идти на урок, я прошмыгнула к себе и зарылась с головой под одеяло. Мне было необходимо побыть в своей комнате, в моей кровати, где все запахи вокруг — мои, чтобы забыть тошнотворный подвальный смрад. Если миссис Холтон застанет меня здесь, я скажу, что у меня болит живот. Немного успокоившись, я заставила себя почитать. Я держала под одеялом раскрытый бирюзовый томик и вглядывалась в слова на странице. Понятия не имею, о чем там было написано.