Дневник мотылька
Шрифт:
Его всегда изображают одинаково: вытянутое черное животное, напоминающее кошку, футов четырех-пяти в длину. Зверь этот мечется по комнате все быстрее и быстрее, и все кружится вместе с ним и погружается во мрак. Что-то вроде пугающего аттракциона в луна-парке.
Но это неправда.
Видел ли кто-нибудь вампира на самом деле?
Сможет ли кто-нибудь выдержать это зрелище?
Эрнесса всегда показывается мне в человеческом обличье. Но все равно я постоянно чувствую, что она пытается сбить меня с толку, запутать. То же самое я ощущала после папиной смерти. Кто
15 марта
Я — жалкая трусиха. Все улики были у меня под самым носом, когда умерла Дора, но страх помешал мне сделать хоть что-нибудь. Эрнессу заботит только Люси. Остальных она просто не замечает. Мы только путаемся под ногами. Наши жизни не дороже, чем жизнь мухи, которую можно прихлопнуть без лишних раздумий. Ей нужен кто-то, кто скрасил бы ее существование. Единственная спутница, которой она владела бы до конца, безраздельно, вечно.
Помни: это не любовь. Это — страсть. И вампир нуждается в добровольном согласии жертвы.
16 марта
Все эти книги врут. Большинство писателей не верят в существование вампиров. Они всегда и всему пытаются найти научное объяснение. Это все равно что писать книгу о Христе, а в конце сделать вывод, что, по всей вероятности, его никогда и не существовало, потому что не сохранилось адреса, по которому он проживал в Назарете. А чего суетиться? Монтегю Саммерс договорился даже до «философии вампиризма». Какая философия?
Я должна придумать, как защитить Люси. Если она продержится до конца учебного года, то все будет хорошо. Всего три месяца, и, может быть, Эрнесса сдастся и канет туда, откуда явилась. Я не знаю, хватит ли у меня сил и храбрости. Папу я не сберегла.
17 марта
Было бы лучше, если бы Люси не возвращалась в школу. Хотя тогда я не смогла бы присматривать за ней. Вчера я звонила ей, и она сказала, что прекрасно себя чувствует. Она уже начинает забывать, как тяжело болела. У нее столько раз брали анализы, что руки на сгибах стали сине-черными от иголок, и вряд ли из них теперь можно добыть хоть каплю крови. У Люси не нашли никаких признаков заболевания крови или вирусной инфекции. Доктор считает, что, возможно, у нее был приступ острого мононуклеоза.
— Не понимаю, как у меня может быть мононуклеоз, если я с парнями сто лет уже не целовалась. И у меня даже температура не повышалась, — сказала Люси.
Они с мамой полдня проходили по магазинам, и она ни капельки не устала.
Я должна быть начеку.
18 марта
Так вот о чем думал папа перед тем, как навсегда покинуть нас. Как долго он планировал это? Он прочитал и отчеркнул каждый абзац, касающийся самоубийства. Их так много. И во время наших совместных прогулок отец тоже обдумывал, как и когда он доведет дело до конца. Он и думать забыл о девочке, повисшей у него на руке.
Самоубийц обычно хоронили за церковной оградой, потому что они могли восстать из могил и утянуть за собой живых.
Отец оставил подробные указания, что мама должна сделать после его смерти. Он хотел,
Мама в точности выполнила его волю. Он знал, что на нее можно положиться.
Кто не будет похоронен надлежащим образом или не доживет отпущенных ему лет, тому угрожает опасность. Если вы умрете слишком рано, если покончите с собой или будете убиты, ваш дух будет скитаться по земле, пока вы не достигнете положенного семидесятилетнего возраста. Не знаю, полностью ли препятствует кремация возвращению духа, но все-таки хорошо, что и Дору, и папу кремировали.
Вот этот абзац в книге Монтегю Саммерса был выделен синей ручкой. Для пометок папа использовал только карандаш, он никогда бы не написал в книге ручкой. Он считал это преступлением. Обычно он даже не покупал книгу, если в ней были надписи ручкой. Полагаю, это кто-то из прежних владельцев книги обвел абзац о племени баганда в Центральной Африке:
Тело человека, наложившего на себя руки, уносят как можно дальше от людского жилья — на пустошь или же пересечение дорог — и там сжигают дотла. Бревна, из которых было построено жилище, где совершилось ужасное деяние, предаются огню, а зола развеивается по ветру; ежели человек повесился на ветке дерева, то дерево это срубают и сжигают ствол, корни, ветви и все остальное. Но даже это едва ли полагается достаточным. Как ни странно, прослеживается подспудная идея, что дух самоубийцы может остаться невредимым и после кремации тела, ибо такой леденящий ужас внушает подобное злодеяние, так старательно истребляется с лица земли любой след, напоминающий о нем.
Мама ничего не поняла о причинах папиного самоубийства, но я не стану ее переубеждать — пусть думает что хочет.
Теперь-то я наконец напрямую контактирую с моим отцом — через страницы его книг. Это и есть мой собственный «черный телефон» для связи с потусторонним миром. Отец рассказывает мне то, чего при жизни не рассказывал никому и никогда. Он не хотел до поры посвящать меня, пока не возникла острая нужда в этом знании.
19 марта
Утром я зашла на кухню и увидела, что мама сидит за столом и всхлипывает над тарелкой овсянки и чашкой остывающего кофе. Я села рядом и обняла ее за плечи.
— Я не о себе плачу, доченька, а о нем.
— Почему?
— Каждую ночь он приходил ко мне во сне. Я думала, что ему одиноко. А сегодня ночью он был так зол! Даже не мог разговаривать. Он только прижался лицом к моему лицу, чтобы я почувствовала, как он сердится.
— Мама, это всего лишь сон.
— Он злится, что я все еще здесь? А может, он понял, какую ошибку совершил?