Дневники потерянной души
Шрифт:
– Пойдем, Баназир.
Но я продолжал сидеть, в первый раз не подчинившись приказу. Мне казалось, что ноги мои отнялись, и я не смогу сделать ни шагу. Эль-Ронт вернулся и, наклонившись, взял меня под руку и поднял с камней. Жар его пальцев проникал сквозь рукав моей туники и успокаивал.
Я побрел к домам неровными шагами, и Эль-Ронт шел чуть позади, поддерживая меня.
На закате я стоял в дверях комнаты, опершись на косяк и теребя подол туники онемевшими пальцами. Последний тусклый свет уходящего дня падал на измятую постель с лежавшим на ней телом, обернутым
Ночью из окна был виден большой костер на берегу. Я долго смотрел на высокие языки оранжевого пламени, лижущие чернильный небосвод. Небо было безоблачным, и звезды в ту ночь мерцали пронзительно ярко. Внизу на песке собралась небольшая группа чужаков. Они стояли кругом, но в темноте я не мог разобрать их движений. Я знал, что среди них был и Эль-Ронт. Присоединиться к их ритуалу я не смел, и провожал хозяина в последний путь лишь в своем сердце.
– Завтра отходит грузовой корабль, - сказал Эль-Ронт, присев рядом со мной на кровать. – Местный Совет безопасности требует отправить тебя назад, иначе они примут жесткие меры. Сюда не допускаются посторонние. Для тебя сделали исключение по просьбе Эль-Орина, но ненадолго. Я не хотел отправлять тебя одного так скоро, но иначе тебе грозит заточение в камере.
Он прошел в соседнюю комнату и вернулся оттуда с кожаным свитком, свернутым в трубку и перевязанным бечевкой.
– Маура просил передать тебе это, когда я буду в ваших краях. Но раз ты здесь, возьми это с собой.
Дрожащими руками я принял свиток у него из рук. Раньше я бы сгорал от любопытства, получив неведомый подарок от хозяина, и не удержался бы от того, чтобы сразу заглянуть в его содержимое. Теперь сердце лишь отозвалось глухой болью, а руки машинально упрятали свиток в вещевой мешок.
– Тебе нужно отдохнуть перед дорогой. Ложись. До утра тебя никто не побеспокоит. – С этими словами Эль-Ронт встал и вышел, но вскоре вернулся со стаканом. – Выпей это.
Я подчинился, глотая горячую жидкость, от которой исходил сладковато-пряный аромат.
Мой страх, что я не смогу уснуть, оказался напрасным. Веки мои потяжелели, как только я лег, и, благодаря выпитой настойке, я провалился в глубокий сон без сновидений до самого утра.
Восход следующего дня застал меня на пристани, в ожидании корабля, который должен был вернуть меня домой. Я смотрел, теперь уже один, на золотистую солнечную дорожку, тянущуюся до самого горизонта по сиренево-голубому шелку воды. В то утро окружающая красота оставила меня равнодушным.
Корабль подплыл вплотную к деревянным подмосткам пристани, началась погрузка товара, идущего на материк. Сквозь ряды движущихся туда-сюда погрузчиков ко мне приблизился Эль-Ронт. Он молча вложил мне в руку большую, красивую морскую раковину с причудливо изогнутыми завитками и перламутровыми переливами на стенках. Несколько секунд я тупо смотрел на нее, пока не вспомнил.
– Откуда вы узнали? – изумленно прошептал я.
– Она лежала на полу у двери, - ответил Эль-Ронт. – Последним, кто ее касался, был твой хозяин. Я понял, что он нес ее тебе.
Не в силах совладать с собой, я судорожно обнял правителя,
Гудящий сигнал возвестил о том, что погрузка закончена. Эль-Ронт вытер мои слезы упругими кончиками пальцев, так, словно для него этот жест был привычным.
Он подвел меня к трапу, и тут навстречу нам с корабля сошел еще один чужак.
– Те Эль-Ронт-тар?
– Мьил, та ма.
Почтительно склонив голову, тот подал Эль-Ронту плоскую продолговатую коробку, и удалился к своим товарищам.
Правитель отрешенно провел пальцами по гладкой и тонкой деревянной поверхности, приподнял крышку, глядя на ячейки с красками всех оттенков радуги, ровными рядами заполняющие коробку. Не выдержав этой пытки, я вновь зарыдал со страшной силой, чуть не теряя сознание, и Эль-Ронт был вынужден обнять меня и удерживать рядом свободной рукой, не давая рухнуть на песок.
Усадив меня на лавку в небольшой каюте, он тихо договорился о чем-то с сопровождающими, чуть кивнув в мою сторону.
– Я еще некоторое время пробуду на острове, - сказал он мне на прощание, присев напротив. – Но мы увидимся. Будь сильным и не оглядывайся назад, Баназир. Свет всегда впереди. Когда тебе будет особенно тяжело, вспоминай обо мне. Я мысленно рядом.
Он слегка провел двумя пальцами поперек моего лба, и, не говоря больше ни слова, вышел.
Обратное плавание прошло, как в тумане, оставляя в памяти лишь тоскливые крики чаек и бесконечные серые волны. Я больше не оглядывался на остров, но чувствовал, что он провожает меня, искрясь песчинками на берегу и шелестя изумрудными кронами деревьев далеко в роще. Где-то там, позади, погребальный огонь навсегда поглотил тело моего хозяина. И всю мою прежнюю жизнь.
* * *
«...Там внутри ступени, они кажутся нескончаемыми...»
Я медленно, с трудом поднимался все выше в кромешной тьме. Широкие каменные ступени по спирали вели вверх, и им не было числа.
«...Там очень темно, и чем выше, тем темнее...»
Пот тек с меня ручьями, я то и дело останавливался и приседал отдохнуть, переводя дух, но не сдавался, и все полз дальше. Мне казалось, что время остановилось, утонуло во мраке, как утонули все очертания и направления, и я уже не знал, где низ, а где верх, где лево, а где право. Тело била крупная дрожь от холода и страха, подкашивались и невыносимо болели колени.
«...Зато сверху открывается невероятный вид – с одной стороны на море, с другой – на все окрестные деревни. Солнце светит так ярко, будто висит прямо над головой, ветер такой свежий, что кажется, будто улетаешь вместе с ним...»
Перемена наступила резко – в глаза ударил ослепительный солнечный луч, и я крепко зажмурился, успев отвыкнуть от света. В ноздри пахнуло свежим морским ветром с запахом соли. Я стоял на круглой площадке наверху башни, и выше меня были только птицы – и та Великая сила, царившая над всем бренным миром.