Дневники потерянной души
Шрифт:
Пройдя в смежную комнату, он вскоре лег, не закрывая двери.
* * *
Тем утром мы позавтракали на скамье прямо под окнами здания, среди густых темно-зеленых зарослей с алеющими кое-где на них крошечными цветочками; затем принялись рассматривать хранящиеся на полках в соседней комнате свитки с красочными изображениями различных животных, птиц, рыб и даже людей и чужаков. На рисунках в пределах контуров тел причудливо переплетались синие, красные и черные линии, а между ними находились какие-то округлые и вытянутые формы, большие и маленькие.
–
– Это то, что у всех внутри, - объяснил Маура, читая сопроводительные надписи. – Так мы устроены.
– Как можно было это узнать? – не поверил я. – Что, их всех разрезали, чтобы изнутри посмотреть?
– Ну да, наверняка, - кивнул хозяин. – Конечно, только после того, как они умерли.
Я вздрогнул, так как он впервые сам упомянул о смерти.
– Это естественно, Бан, - понял он мои мысли. – То, что со всеми рано или поздно происходит.
– Нет... – помотал головой я. – Нет, это не естественно... Это... неправильно! – Я поднялся и отошел к окну, растирая лицо руками.
Рано или поздно... Но это было слишком, слишком рано.
Он приблизился, успокаивающе положив руки мне на плечи. Мне было стыдно, что он утешает меня, когда должно быть наоборот. Я не оборачивался.
– После обеда я тебе покажу, как здорово на песке рисовать, - с улыбкой в голосе сказал он. – Еще можно из песка отличные крепости строить, надо проверить, стоит ли еще моя с прошлого раза. И я совершенно забыл про ту раковину, которую обещал тебе. Сейчас принесу.
Некоторое время прождав его возвращения, я не выдержал и тоже прошел в соседнюю комнату.
Я оторопело смотрел на хозяина, без сознания лежащего на полу. Потом что есть силы стал звать на помощь, пока кто-то из проходивших мимо чужаков не услышал меня. Он донес Маура до кровати и быстро удалился.
Пришедший Эль-Ронт ни о чем не спрашивал, только коротко сказал мне:
– Подожди снаружи.
Мимо меня в комнату проходили чужаки, один из них нес что-то, другой катил перед собой небольшую тележку.
Наконец меня пропустили к нему. Сев у кровати, я тихонько позвал его по имени, как делал только в тех случаях, когда был напуган до полной потери обычного восприятия окружающего. Последний такой раз был в темной каморке, где я нашел хозяина после его стычки с восточными солдатами. Тогда я так боялся, что он не проснется. Но то место будто подходило для трагического исхода – зловещий полумрак, пыль и сырость. А здесь, на острове – светло, ясно и чисто. Разве может здесь такое случиться?..
Заплакав от бессилия, я взял его руку в свою широкую мозолистую ладонь и осторожно погладил худые пальцы. Его кожа была все такой же приятной на ощупь, хотя в самой руке уже не чувствовалось той железной силы, которая всегда поражала меня. Но пальцы были теплыми, и только это успокаивало. Он проснется и посмеется над моими страхами, и опять скажет: «Все в порядке, прости, что напугал тебя». Конечно, именно это он и скажет. Именно это...
Я жаждал оставить все пережитое позади, как страшный сон, и оказаться с ним снова в Сузатт, в родном имении. И чтобы хозяин, как прежде, спрыгивал утром с кровати, энергично
Медленно я поднял глаза, смутно надеясь увидеть то, к чему стремилось мое сердце. Но перед взором снова была лишь голая стена из мерцающего белого камня. И в ушах вместо щебета птиц и жужжания пчел стоял лишь тихий шелест волн, накатывающихся одна на другую в бесконечном унылом танце.
Меня стало непреодолимо клонить ко сну, и я постепенно проваливался все дальше в тяжелую дрему.
...Он будет смеяться, и мы еще сходим на тот волшебный холм и посмотрим на закаты и восходы... Вода будет мерцать и переливаться под нами, облака будут проплывать в вышине, как он хочет, как он хотел тогда, в Карнин-гуле... Чтобы время остановилось, исчезло, словно пустынный мираж... Он будет смеяться...
Я резко сел, выдернутый из безмятежного сна приглушенными голосами. Было темно. Я проспал до позднего вечера, не зная, приходил ли хозяин в сознание за это время. Эль-Ронт стоял неподалеку, говоря о чем-то с одним из своих помощников, и тот несколько раз кивнул.
Почувствовав, что мне необходимо сходить по нужде, я тихо вышел в соседнюю дверь, надеясь, что те двое не уйдут в ближайшее время. Я не хотел ни на секунду оставлять Маура одного, но и бороться с природой больше не мог. Вернулся я как можно скорее, и моя вылазка, казалось, даже не была замечена. Правитель и другой чужак уже стояли у порога.
Почти всю ночь я просидел возле хозяина, не смея уйти. Он лежал совсем тихо, не открывая глаз, только изредка подрагивая во сне; несколько раз я осторожно прикладывал ухо к центру его груди под тонкой тканью рубашки, и ощущал, как слабо и неровно бьется сердце.
Сбоку на бортике кровати теперь висел полупрозрачный мешочек, от которого тянулась тонкая трубка, скрываясь под покрывалом в районе его бедер. В ноздри его была вставлена еще одна трубка, раздвоенная на конце и отходящая с другой стороны к черной квадратной коробочке, из которой слышался словно далекий шум ветра. На груди были прилеплены уже знакомые серебристые выпуклые кружочки, на левой руке с тыльной стороны ладони клейкой полоской крепилась тонкая трубочка, подсоединенная к тоже уже не раз виденному устройству для переливания; теперь капающая по трубочке жидкость снова была бесцветной. Со времен двухнедельной пытки на Гонской базе я заметил, что чем больше различных непонятных штуковин прикрепляли чужаки к телу, тем хуже была ситуация.
В отсвете луны лицо лежащего казалось призрачным, и мне страшно было взглянуть на него. Я смотрел в окно, на черную водную массу вдали и на рощу по ту сторону холмов. Мне казалось, что высокие деревья перешептываются между собой, кивая в мою сторону темными кронами; в их шепоте слышалась издевка.
* * *
– Б'aаб... бр'eн-а... [3] – позвал Маура в беспамятстве, скривившись и сжимая кулаки.
Прежде, чем я успел выбежать за помощью, Эль-Ронт быстро вошел в комнату.