Дни мародёров
Шрифт:
В перерыве на горячий шоколад к ним подошел взлохмаченный Ганс и горделиво представил Джеймсу какую-то конопатую рыжую ведьмочку — свою девушку. Джеймс, памятуя о вчерашнем, врезался в их сани и четверо незадачливых гонщиков кучей вломились в какую-то ёлку, сбив с неё весь снег. После снова пили горячий шоколад.
Время пролетело незаметно. Казалось, только они сели на сани, как небо залило чернилами и снежный пейзаж вокруг выкрасился в нежно— смородиновый цвет. В окнах лесничего загорелись цветные огоньки. Большинство людей потянулось в лощину, ужинать и устраиваться ко сну, но самые молодые и
До дома Джеймс и Лили бежали, держась друг за друга и за срывающиеся с головы шапки.
В прихожую ввалились уже целуясь — Джеймс едва успел захлопнуть дверь.
Лили раскраснелась с мороза и была просто душераздирающе красивой, у обоих в крови кипел адреналин.
Все обещания потеряли свою силу.
Спустя полчаса после их возвращения, с лестницы, ведущей наверх, мягко постукивая лапами сбежал Живоглот и принюхался к следу сброшенной одежды на паркете: зеленому пальто, коричневой куртке, свитерам, джинсам — след которой протянулся от двери до пылающего камина.
На мохнатом кремовом ковре возле камина, завернувшись в домашнее тепло, как в одеяло, дремали двое совершенно голых подростков. Плечи Джеймса всё ещё блестели от пота, он спал на боку, вытянув одну руку и спиной прижимая к себе крепко спящую Лили. Пышные локоны девушки устало рассыпались по ковру и всякий раз, когда огонь в камине фукал, кольца её волос богато вспыхивали червонным золотом. Она казалась совсем маленькой и по-детски уязвимой. Вот только изящно изогнутая, расслабленно лежащая на ковре рука с красивыми округлыми ноготками показалась котенку совсем взрослой и женской. Он потыкался в неё носом и пальцы чуть шевельнулись в ответ. Тогда кот успкоился, потоптался, покрутился и улегся под боком у Лили, закрывшись от света хвостом.
За окном бушевал буран.
Дров в камине хватило бы до самого утра.
Это была изумительная ночь.
Каникулы проходили просто замечательно.
Целыми днями они гуляли по городу, участвовали в разных конкурсах зимнего праздника, веселились, играли в снежки с местными ребятами, а когда не было сильного ветра — снова катались на санях или коньках. Они проводили вместе каждую свободную минуту и всё им казалось, было мало. Дни пролетали незаметно.
— Да вы никак поженились, а? — радостно прогнусавил Ганс, столкнувшись как-то раз с Джеймсом на выходе из бакалеи в один из особенно солнечных и ясных дней. У кондитера за плечами благоухала небольшая ель и от него сильно пахло морозом и сеном. Джеймса же было почти что не видно за несколькими битком набитыми пакетами. Ганс сунул в один из них длинный красный нос.
— Смотрите-ка, продукты и всё такое. И подгузники небось уже купили?
— А тебе, что, поменять надо? — беззлобно усмехнулся Джеймс, специально протолкавшись мимо него к двери так, чтобы слегка поломать ёлку.
— Привет, Ганс! — лучисто улыбнулась Лили, догнав их и отобрав у Джеймса парочку пакетов. Даже обычные девушки становятся красотками, когда любят и чувствуют себя любимыми. На Лили же в эти дни не оглядывался только ленивый. — У тебя очень красивая ель! С Рождеством!
Джеймс напоследок бросил на друга
— С Рождеством, — пробормотал в ответ кондитер, почесывая шапку и немного ошалело глядя вслед рыжеволосой девушке, показавшейся ему никем иным, как ангелом из старой рождественской сказки.
Мороз в эти день стоял такой, что было слышно, как дыхание замерзает в воздухе. По вечерам закат наливался густым рубиновым цветом, а когда дул ветер, казалось, что в лицо хлещет ледяной водой. Но даже это не могло удержать людей в домах и все так или иначе выходили по вечерам на городскую площадь — насладиться прелестями катания на коньках, горячими пирогами и глинтвейном. И ни угрожающие листовки, ни объявления «Разыскиваются», ни тревожные вести из Министерства не могли потревожить дух Рождества, витающий в воздухе в эти дни.
Лили и Джеймс гуляли, катались на коньках, участвовали в конкурсах зимнего праздника, фотографировались, ели копченые сосиски прямо на холоде, пили горячий грог и просто веселились. А один раз даже прокатились на гиппогрифе!
Случилось это так.
Они гуляли по городской площади. Лили отошла на минутку, “по делу”, а Джеймс застрял у палатки с пластинками. Там его и поймали эти девчонки. Пока он отчаянно пытался вспомнить, где их видел (лето, река, бутылка огневиски, Бродяга, две голые девицы в воде), они уже успели его сцапать и полилось в уши с двух сторон:
— Совсем пропал в своей школе, даже не пишешь, хотя обещал!
— Как поживает твой симпатичный друг? Он ещё приедет?
— Ты не хочешь ещё раз пригласить меня куда-нибудь?
— Ты видишь, наш Джейми с подружкой, совсем про нас позабыл.
— А может быть развлечемся все вместе?
Когда Джеймс опомнился, увидел, что его «подружка» идет к выходу из ярмарки. Стряхнув с себя руки девчонок, Джеймс бросился следом.
— Эй, ты что? — он со смехом скользнул по дороге вперед и развернулся, перехватив девушку за плечи. — Лил, да не бери ты...
Лили молча убрала его руки и пошла дальше.
— Ты, что, обиделась? — Джеймс снова догнал её и схватил, на этот раз крепко. — Да ладно, Лил, это же глупо, они просто...
— Глупо? Что же, можешь идти к ним, они, несомненно умнее меня, — уязвлено парировала она. Джеймс нахмурился, быстро оглянулся и затащил Лили за отряд выставленных на продажу ёлок.
— Эй! Ты что...
— Вчера ты говорила иначе, — заметил он и покосился на ближайшую ёлку — то ли ему показалось, то ли дерево и правда только что почесало себя веткой? — В чем дело?
— Да, говорила! Но сейчас я просто хочу знать, скажи мне, Джеймс Поттер, в этом городе есть хотя бы одна девушка, которая при встрече с нами не будет виснуть у тебя на шее? — она гневно убрала волосы с лица.
Джеймс рассмеялся и засунул руки в карманы.
— Лили, это всё уже давным-давно в прошлом. Глупо обижаться.
— Опять! — вспылила она. — Опять глупо!
— Я не имел в виду, что ты глупая, — быстро пошел на попятную Джеймс. — Просто...
— Просто когда ты узнал о том, что было, точнее, чего не было между мной и Эдгаром, чуть не размазал меня по стенке, а теперь заявляешь, что это, видите-ли, глупо!